Ожидающий на перекрестках

– …Итак, теперь вы не хуже моего понимаете, какая угроза для нашего мира кроется в Доме… И не только для нашего, – Таргил выдержал паузу. – И полагаю, вам ясно, что я боролся с Домом-на-Перекрестке, а не с вами, поскольку вы были лишь его… частями.

Трайгрин согласно кивнул, остальные по-прежнему мрачно молчали. Я мимо воли мельком взглянул на Лайну, до самых глаз закутавшуюся в тонкий шерстяной плед. Вот так, не видя ее теперешнего лица, можно на мгновение забыться и представить…

– Что ты предлагаешь? – ворвался в мои мысли резкий голос Варны-Предстоящей.

– Дом-на-Перекрестке должен быть уничтожен.

– И это должны сделать мы?

– И это должны сделать мы.

– Комната Сарта, где был захоронен Авэк?

– Да.

– Допустим, нам удастся то, о чем ты говоришь… Что будет потом? – это спросила Лайна.

– Для нас – Предстоятелей – потом не будет ничего. И самого «потом» – тоже.

Я насторожился. Эта фраза мне очень не понравилась.

– Значит, Таргил-Предстоящий, даже ты не знаешь, что будет потом…

Это был не вопрос, а почти утверждение. Почти.

– Не знаю. Но предполагаю.

– Это уже кое-что. И что же ты предполагаешь, Хранитель Тайного знания?

Некоторое время Таргил не отвечал. Потом заговорил, и глух был его голос, глух и невесел.

– Многие годы Дом копил в себе человеческую веру в сверхъестественное, а, значит, и само сверхъестественное. Когда крыша Дома рухнет – сверхъестественное вернется в мир. Или в миры. И все они изменятся. Изменится история, изменятся люди… В небе полетят ангелы и баньши, в лесах объявятся нимфы и оборотни, призраки заселят брошенные замки, и боги будут смеяться, когда маг вознамерится повелевать драконом… И это станет совсем другой мир, где легенда обернется реальностью, и о ней сложат песни…

– Но ведь все это и так реальность! – запальчиво перебил его Гро. – Люди и сейчас верят в оборотней и демонов, потому что они есть!…

– Не суетись, мальчик, – пробормотал Махиша. – Это еще большой вопрос: существует ли сверхъестественное потому, что в него верят, или в него верят, потому что оно существует. Этого не знает никто, даже мы, Предстоятели. Даже ты, Таргил, Хранитель Тайного знания – ведом ли тебе ответ?

Таргил только молча пожал плечами.

– Вот видишь, – подвел черту Махиша. – Но дело не в этом. Сейчас Дом жадно всасывает все сверхъестественное в себя. Снаружи Дома оно осталось лишь в сказках и легендах, в мыслях людей – да и там его становится все меньше, потому что Дом ест, ест и ест, ничего не отдавая взамен. Тут Таргил совершенно прав.

Передо мной почему-то возникло сосредоточенное лицо жадно жующего Трайгрина, пускающего сальные слюни на кладбищенскую плиту – и меня передернуло.

– …Так вот, с уничтожением Дома все, накопленное Им, освободится и будет существовать независимо от Дома, от нас или от других людей; независимо от того, верят в него или нет…

– Вот только стоит ли ради этого разрушать Дом?… – с сомнением протянула Варна, и все взгляды обратились к ней.

– Вы можете себе представить этот будущий мир? Попробуйте!…

И мы попробовали. По крайней мере, я.

И ужаснулся.

Ожившие мертвецы и бесполые ангелы, безумные герои и бессмертные полубоги, грозные демоны и полоумные маги – нет, все они мне совсем не нравились.

Но потом я открыл глаза и припомнил капрала Зархи и пьяных панцирников в Фольнарке, заколотую Клейрис и растерзанного толпой воришку, озверевшего мясника и жующего Трайгрина, Грольна над Косматым Тэрчем, Эйнара Безумного и себя самого во многих ипостасях…

Неужели мы имеем большее право на существование?! Кровь и слезы останутся в любом случае, а оборотень ничуть не ужаснее сытого лавочника, и ярость воина порождает не больше горя, чем обыденное зверство толпы… Уж лучше великие битвы, о которых потом сложат песни, чем пьяная поножовщина и скабрезные анекдоты в кабаках – потому что в первом случае остаются хотя бы песни, и глаза мальчишек горят шалым огнем, не замечая грязи на заплеванном полу… а плевать на пол будут так или иначе.

– Мы должны сделать это, – неожиданно для себя самого произнес я, и слова зависли в сгустившейся тишине, покачиваясь и растворяясь в нас.

«Ну вот, Сарт, снова лезешь в вершители судеб мира. Или даже миров… Не надоело?»

Надоело. Ну и что?

– Да, – кивнул Махиша.

– Да, – эхом отозвалась Лайна.

– Да, – шепнул Трайгрин.

– Да, – прогудел Эйнар.

– Да, – звонко и твердо произнес Грольн.

– Да, – устало бросил Таргил.

– Ну… да! Да! Да!… – истерически выкрикнула Варна.

Решение было принято.

37

…Я сомневался, впустит ли нас теперь Дом, но едва мы ступили за порог, как сомнения отпали сами собой. В Доме играла музыка, и бархатные ковры сами раскатывались нам под ноги, повсюду горели цветные ароматические свечи в золоченых канделябрах, воздух был напоен их благоуханием, сливавшимся с ароматами изысканных вин, алыми и янтарными струями бивших из мраморных фонтанов по краям лестницы, по которой мы поднимались.

Даже мысли мои текли ленивыми и длинными нитями, пропитавшись окружающей роскошью.