Ожидание

можденный, в одних белых солдатских кальсонах, он сидел посреди ручья и зачерпывал двумя ладонями воду. Закрыв глаза, и что-то бормоча, он подносил ладони к лицу, и, про- лив обратно в ручей редкие капли, благоговейно зачерпывал воду снова и снова. Наташа, взглянув на Нику, вдруг захихикала нервно, а затем, оглянувшись кругом, зашептала:

— Пойдем отсюда, а то этот колдун заколдует нас с тобой…

— Вот ещё! — в ответ зашептала Ника, недоверчиво взглянув на подружку. — Это чепуха! Папа говорил мне, что Айкен несчастный человек, а вовсе не колдун. И злые колдуны только в сказках бывают…

— А мама мне другое говорила… — заспорила было Наташа, но тут Ника дернула подружку за платье и девочка замолчала, уставившись на старика, который воздев к небу тощие руки, что-то негромко бормотал.

— А почему Айкен в штанах купается? — в раздумье спросила Наташа, но тут- же опять захихикала. — И купается он на самом мелководье. Наверное, боится утонуть!

Девочки тихо засмеялись вместе, но потом Ника предложила:

— А давай скажем ему, где самое глубокое место!

— Ты что! — ахнула Наташа, но Ника уже вскочив, скатывалась по траве вниз к ручью.

Старик, поднявшись на ноги, медленно ступая по скользким камням, брел к берегу, все также бормоча что-то себе под нос, и утирая лицо ладонями.

— Дедушка Айкен! Дедушка Айкен, ты не там купаешься! — остановившись неподалеку, быстро проговорила запыхавшаяся Ника. — Здесь мелко, а вот там, у обрыва самая глуби- на. Вам по пояс будет.

— Ай-вай, девочка! — ласково ответил Айкен, ничуть не удивившись появлению перед со- бой растрепанной девчонки. — Я купаюсь редко. И не стоит больше тревожить Ручей. Пусть он набирает сил и тепла после прохладной ночи. А мне достаточно этого омовения в его священных водах.

— Священных? — удивилась Ника, взглянув с недоумением на подбежавшую к ней под-

ружку. — Это наш-то ручей священный?

Старик, надев зеленые солдатские брюки, да грубую холщовую рубаху, натянул ста- рый потертый пиджак, нацепил на голову традиционную казахскую белую шапочку с загнутыми краями и черным орнаментом по краям, и лишь тогда только он посмотрел на девочек и также ласково, как и в предыдущий раз, произнес:

— Вы ещё малы, и совсем не знаете жизни! Сейчас для вас каждый день хорош, но нас- танет день, и вы почувствуете, где стучит ваше сердце. Как оно быстро бьется и даже иногда болит. И вот тогда вспомните совет старого Айкена. Придите сюда в Яр, и омойте в этом Ручье своё тело и душу. И вам станет тогда сразу легко и хорошо!

Старик улыбнулся девочкам своей страшной улыбкой обезображенного лица, и погладив

каждую по голове, поплелся по тропинке вверх, сильно прихрамывая, и тяжело опираясь на обычную кривую палку.

Девочки переглянулись, и тихо рассмеялись.

— Он точно колдун, только добрый! Не зря мне мама говорила! — наконец важно произ- несла Наташа, а Ника, сбрасывая с себя платьице, воскликнула:

— Побежали, окунемся в Ручье!

— Побежали! — согласно кивнула головой Наташа, и, тоже скинув платьице, бросилась вслед за Никой, быстро бегущей к "священным водам" горного Ручья-речушки.

ГЛАВА 3.

— Эй, лахудра, гляди, жених твой сюда топает! Сейчас он тебя за ручку возьмет и к ма- мочке твоей отведет…

Звонкий мальчишечий голос дразнил, издевался над черноглазой девчонкой лет десяти,

сидящей у края воды и строившей большой " воздушный" замок из песка. Её черные как

смоль волосы падали густой волной на её худенькие плечи, закрывая тонкие ключицы, касаясь щек и пухлых губ, а густая длинная челка прикрывала черные тонкие брови, изогнутые в изящном наклоне.

Приподняв голову, девочка посмотрела на подростка лет пятнадцати — шестнадцати, спускающегося в Яр по тропинке. Он был в клетчатой рубашке, в старом выцветшем три- ко, вытянутом на коленках. Наверное, Володька приехал из-за линии с поля, куда он вместе со своим отцом ездил пропалывать картошку, на старом дребезжащем мотоцикле. У мальчика взъерошены волосы, а лицо розовое, обветренное. Ника смотрела так вни — мательно на подходившего Володю, что тот — же звонкий мальчишечий голос опять ехид- но затянул:

— Ой, как загляделась на своего любимого. Фу-ты, нуты ножки гнуты, у лахудры есть жених!

Раздался хохот, и опять громче всех выделялся из общей толпы все тот — же звонкий въедливый голос. Ника, схватив комок мокрого песка, запустила его в говорившего. Тот — час смех умолк, раздался возмущенный возглас, и обидчик, в свою очередь, схватив ко-мок песка, швырнул его в девочку, осыпав её всю с ног до головы. Затем мальчишка рва- нулся вверх через заросли и колючки чертополоха к высокому обрыву, и уже оттуда закри- чал, потрясая кулаком:

— Я тебе в следующий раз покажу, где раки зимуют!

Девочка молча отряхивала песок с черных густых волос, с тоской поглядывая на подхо- дившего паренька.

— Ника! — строго проговорил паренек. — Ты опять дерешься?

— Нет, это не я дерусь, это всё он, Сенька! Мало я ему вчера по шее дала, так ещё хочет. Говорила спокойно девочка, продолжая выбивать из волос песок.