Ожидание

Море у нас большое. Противоположный берег едва-едва виден. Наше море вообще-то залив. Оно мелкое. Можно сколько хочешь по морю идти и не утонешь. Можно на четвереньках идти, как угодно. Волны тихонько катятся, катятся. Голубые! А по дну ползают ракушки, и след от них — будто острой палочкой кто-то провёл по песку. Но ужасно запутанный. Это моллюски по дну прогуливаются. Им торопиться некуда — куда хотят, туда и свернут.

Возле берега в воде растут водоросли. И так колышутся! Под водорослями темно и немножко страшно — такие густые. Всюду шныряют мальки. Целые стаи. Эти мальки пучеглазые. Станут в море и стоят, стоят. Любопытничают. Мы их прямо ведёрком ловим. Или сачком. Ещё водится полосатая рыбка «зебра», мы её сами так прозвали.

«Зебра» у меня в тазу целых четыре дня жила. Я воду меняла, крошила в таз хлеб. Но таз ужасно линял: он старый, в ржавчине. Бабушка говорит: «Твоя „зебра“ уже не дышит». Неправда, она боками шевелит. Но уже не очень. Я скорей побежала к морю и выпустила. «Зебра» долго в воде стояла. Может, думает, я пошутила, надо обратно в таз. Потом как хвостом махнёт! И ушла в водоросли. Интересно, как бы она ушла, если бы не дышала?!

Пиявки в море тоже, конечно, есть. Мы от них на камнях спасаемся. Камни торчат из воды и от солнца трещат, все в трещинках. На них загорать удобно. Животу горячо, а ногами в море болтаешь. Тогда спина очень загорает. Но многие камни обросли морским мхом, скользким. Тут уже не полежишь.

Море наползает на берег и шипит. Бросает на берег белую пену. Крепкая пена, её уж не сдуешь. Даже ветер не может сдуть. Она всюду катается и на осоку виснет, на камни.

На большом камне лежит Никита и кого-то ловит в воде.

— Кого ловишь? — кричит Алёша.

— Тише! — кричит Никита. — Всех «скелетов» мне распугали!

Ну и нечего самому кричать. Всё равно «скелеты» не слышат! У них даже ушей нет. Это такие маленькие рачки. Просто крошечные. И до того худые, все рёбра видать. Мы их потому и называем «скелеты».

А Никита больше на нас не смотрит.

— Мы кролика будем купать, — говорю я.

Всё-таки он мой старый друг. Ему тоже, наверное, интересно. Но Никита не обернулся. Будто «скелетов» в другой раз нельзя наловить. Я их просто черпаю банкой. Ну и пусть!

— Может, на глубину пойдём? — спрашивает Алёша.

Конечно, он плавать умеет, вот и предлагает. У нас глубина за посёлком. Там взрослые купаются. Только в море войдёшь — и сразу по шею. И уже тонешь. Алёша, наверно, спасёт. Но всё-таки. Меня дедушка недавно спасал. Сам, главное, бросил. Думал, я поплыву. Его так когда-то учили: бросили, он и поплыл. Но я сразу стала тонуть. Дедушка испугался. Так за мной нырнул!

— На глубине купать неудобно, — говорит Марина. — Мыло некуда положить.

Вот как Марина Алёше сказала. Никто не боится, конечно. Просто там неудобно купать.

— Лодка! — вдруг кричит Всеволод. — Вон лодка!

Мы посмотрели. Что-то в море чернеет. Сбоку. Но непохоже. Лодка тут не пройдёт. Сразу засядет в песке.

— Камень… — сказал Алёша.

Солнце мешает смотреть. Очень блестит.

Нет, оно двигается. Уже ближе. Нет, не камень. Но что?

— Какая ещё лодка! — говорит Никита. — Это Мямля пасётся…

Сам даже не поднял голову, а всё знает. Зачем Мямле в море пастись? Она не рыба. Никита иногда скажет — прямо как Всеволод!

Тут солнце в тучку зашло. Сразу видно!

— Коза! — кричат Андрюша с Серёжей. — Это коза!

Сама теперь вижу, что коза.

Шлёпает через море, и брызги кругом летят. Фонтаном! Иногда она в море рога окунает. Потом как встряхнётся! И голову задерёт кверху. А с морды у неё морская капуста свешивается. И уже видно, как она эту морскую капусту не спеша в рот подбирает. Она, значит, и тут капусту нашла!

— Это морская коза! — кричат Андрюша с Серёжей. — Мы её на берег не пустим! Пусть теперь плавает!

Но Мямля на берег и не торопится. Вдоль идёт.

— Она уже давно… — говорит Никита. — Тётя Галя искать прибегала. Ругалась. Но я всё равно не сказал. Зачем выдавать? Я сам без спросу ушёл…

Тут кусты зашуршали, и из них выскочила тётя Галя. В купальнике и босоножках. И ещё в репьях.

— Вот ты где?! — закричала тётя Галя.

Мямля сразу остановилась и слушает. Тётя Галя просто с ног сбилась из-за этой подлой скотины! Тёте Гале некогда с мужем побыть. Она вся в репьях! А ребёнок плачет. Тёте Гале даже спать его некогда уложить. Она по лесу скачет! С утра. Домой боится идти. Вдруг там лесник? Или ещё кто-нибудь. Тёте Гале только и не хватало — штраф за Мямлю платить. Опять верёвку оборвала! Цепью, что ли, её привязывать? Теперь по морю шляется! Виданное ли дело? Новую моду взяла!

— Может, ей акваланг купить? — сказал брат Алёша.

— Ласты… — сказал Никита с камня.

Так голову и не поднял. Спиной с нами разговаривает. Вот какой!

— А ты, Никита, молчи, — сказала тётя Галя. — Тебя дома обыскались. Сейчас отец с палкой придёт. Бабушка за сердце хватается, а он тут лежит!

— То спят все, то обыскались, — ворчит Никита.

Но всё-таки с камня сполз. Трусы подтянул и сразу пошёл домой. Мимо меня прошёл, будто меня тут и нет. Не взглянул даже.