Ожидание

И когда хрупкая девушка, выбравшись из Ручья на берег и поспешно закутываясь в одежду, повернулась, было уходить, но тут, словно о чем-то вспомнив, она секунду разду-мывала, затем, что-то сняла с правой руки, размахнулась и швырнула это что-то далеко- далеко в русло Ручья.

— Прими от меня подарок! — прошептала она.

А затем, схватив остальную одежду, она помчалась вверх из Яра, домой, к теплу, туда где её ждали, благоухающую свежестью холодной воды, две женщины, в глазах которых застыла печаль и тревога.

А потом было всё так ясно и просто. На следующий день вместе с Марией Ника уезжа-ла из Керкена. А через три часа она уже вышла из поезда в большом городе, где жила сестра Ленуся. А Мария поехала дальше, домой, в Россию, где выпал снег, было холод-но и где уже куры соскучились по своей хлопотливой хозяйке, гостившей где-то почти две недели. Ника долго смотрела вслед уходящему в темноту поезду, и странное дело, хо- тя ей было грустно, но на сердце у неё, всё равно было спокойно.

ГЛАВА 9.

Проблемы обустройства на новом месте, поиск квартиры, устройство на работу медсест-рой — всё это, так или иначе, отвлекало Нику от мрачных мыслей, иногда появляющих-ся в её голове. Чувство, похожее на отчаяние и обиду порой овладевало девушкой, а осо-бенно когда ей приходилось растапливать печь в своей маленькой квартирке, которую Ле-нуся нашла через знакомых. Квартирка находилась неподалеку от многоэтажного дома, где жила Ленуся, и от больницы, где теперь предстояло работать Нике. Маленькая комнатка когда-то была летней кухней, пока предприимчивая старушка баба Вера, схоро-нив мужа, решила в один прекрасный день для поддержания собственного материально-го благополучия пустить в летнюю кухню девчонок-студенток. Благо есть печка, топи, только не ленись. Да и цена сходная. А самое главное преимущество сдаваемой внаём комнатки — это полная изоляция от всех построек, и от основного дома, где проживала хозяйка.

— Сама себе госпожа! Хочешь, спи до обеда, а хочешь, гостей принимай, никто ничего не скажет!

Хитро скосив глаза в сторону Ники, докладывала баба Вера Ленусе преимущества ос-вободившейся комнаты.

— Девчонки тут жили два года. Да вот общежитие им дали. Уходили, плакали! Так жалко им было отсюда уходить! — горестно подперев морщинистую щеку не менее морщи-нистой рукой, баба Вера вздохнула, но, заметив, что Ника смотрит на маленькую допо-топную печь в углу комнатки, тут- же встрепенулась и бодрым голосом проворковала:

— А ты не бойсь, девонька, не бойсь печки! Ох, она у меня и зверь! Малость дров поло-жу, а го-о-ри-ит! Чудо, а не печь!

— А дрова где брать? — упавшим голосом спросила Ника, и баба Вера тут — же подхва-тила её под руку:- Идём, идём дорогая. Покажу, где дрова лежат, где топор, всё покажу, всё!

Вот так Ника и поселилась в маленькой допотопной комнатке, с двумя крохотными оконцами, выходящими во двор дома, с маленькой печуркой в углу, да железной койкой, занявшей почти половину комнаты.

Первое время баба Вера сама топила печь, и Ника, приходя со смены домой, кушала и тут — же ложилась спать. Но вот уже несколько дней Ника не появлялась на квартире и комната выстыла. Переохлажденная печь не желала растапливаться, и густой дым валил прямо в комнату. Ника поминутно выскакивала на улицу, смотрела с надеждой на трубу, пытаясь рассмотреть в морозном синем небе хотя — бы тонкую струйку дыма. Но всё было напрасно! В такую минуту Ника вспоминала опять Крым, Симферополь, весёлых подру-жек, их дружную девичью компанию, и ей становилось так горько на душе, что она начи-нала чуть ли не вслух клясть это " подлое мужское отродье", из-за которого ей приходи-лось сейчас так мучиться. Она жалела себя, и слёзы щедро лились из её глаз. А выплакав-шись, она замечала, что печка уже весело гудит, набирая тепло, дыма, разъедающего гла-за, в комнате тоже почти нет, чайник на плите закипает. И тогда Нике становилось спо-койно. Напившись чаю, она с ногами залезала на койку, брала в руки книгу, но чере не-которое время она откладывала её, и начинала прислушиваться к чему- то, нежно при этом улыбаясь.

Благодаря обширным связям Ленуси, Ника уже через два дня вышла на работу. Она

устроилась медсестрой в ЛОР-отделение. Её приняли пока что временно, на подмену ушедшей в декрет медсестры, хотя это уже означало "на постоянно". Ведь Ника была хо-рошей медсестрой, она прошла неплохую подготовку в операционном блоке в Симферо-поле, и новая работа, по сравнению с прежней, показалась ей лёгкой и простой. Планёрки

по утрам были смешны и нелепы на её взгляд, а особенно недавнее разбирательство двух медсестёр за аморальное поведение на рабочем месте, и за "любовные шашни" с больными.