ОЖИДАНИЕ ЧУДА

Иоганну Себастьяну Баху

Тоже кто-то жаловался на житье.

* * *

Я бегу от себя,

Приближаясь к себе,

Избегая борьбы,

Постоянно в борьбе.

Ветер глупой удачи

Застыл в небесах,

Отражаясь в неузнанных

Мною глазах,

Распадаясь на капли

Слепого дождя,

И меня, к сожалению,

Не находя.

* * *

Что суждено – знать не дано.

Хорошо это или нет?

Не надо мной – вместе со мной

Белый пленительный свет.

Я посижу, я погрущу,

Я помечтаю ещё.

Совесть болит – это к дождю.

Что там – за тем дождём?

* * *

Войти и выйти – знак вопроса

Оставив лишь после себя.

И все – так просто и не просто,

Любя, завидуя, скорбя.

Войти и выйти – в чём проблема!

Берёшь, и тут же отдаёшь.

И думаешь – в запасе время,

Когда в запасе – медный грош…

* * *

У надежды – строгое лицо,

У печали – добродушный взгляд.

А любовь мне шепчет: «Будь борцом…»

Совесть напевает: «Виноват»

Виноват, и горше нет вины

В том, что отступаю перед злом.

Умники по-прежнему умны,

Оставляя жалость на потом…

* * *

Чего не хватает? –

Достатка, покоя?

Конечно, о чём разговор!

И время уходит моё

золотое.

И лишь суеты – перебор.

О Боже! Куда ни посмотришь –

нехватка!

Но жизнь всё равно

хороша.

И зреют надежды

на солнечной грядке,

И вся в ожиданьях

душа…

* * *

В частном доме с утра –

деревенский покой.

Лишь трамвай прозвенит

вдалеке.

Это город родной

за рекой, под рукой

На вишнёвом стоит сквозняке.

Поднимаются цены,

густеет трава.

Вновь берет нас в крутой

оборот

Жизнь, которая даже

в ошибках права.

Жизнь, как город.

И как огород.

* * *

Я тихоход. Я медленно хожу.

По сторонам внимательно гляжу.

Постичь пытаюсь: «Что и как?»

Найти среди недобрых

добрый знак.

Не тороплюсь. И всё ж

хочу успеть

Все, что положено мне,

досмотреть.

А вдруг мелькнет сквозь

семь извечных бед

Удачи долгожданной силуэт.

* * *

Постоянно ищу ответы.

А в ответ слышу лишь приветы.

А в ответ слышу лишь вопросы,

Они горькие, словно слёзы.

Даже воздух, сладчайший в мае,

Шелестит: «Ничто не знаю».

Я боюсь за тебя, Украина.

Я боюсь за тебя и за сына.

* * *

Смятение, сомнение,

тревожное волнение,

Душевный плач и пение,

веселье и тоска –

И все эти томления, желания,

стремления –

Неужто все во имя куска

или глотка?

А, может, все ужасное,

весёлое, прекрасное,

Все доброе и злобное

вершится неспроста?

Струится ярко-красное

мгновенье ненапрасное,

И в эхе отражается

и глохнет пустота.

* * *

Безветренно в природе. А в судьбе?

Барометр сигналит: «Перемены» –

Привычный ветер разрывает вены,

И на аорте, словно на трубе

Играет. А в природе благодать…

Какого ж чёрта на душе твоей осадок?

Тебе ведь всё равно не угадать –

Какой на вкус он – горек или сладок,

Последний утоляющий глоток.

И пусть следы сотрет всё тот же ветер –

Какая благодать на белом свете,

Пока секундами пульсирует висок.

* * *

Возвращаться в 90-й не хочу.

Там – ещё агония страны.

Пленку памяти кручу, кручу.

Вижу прошлое в лицо. Не со спины.

Не хочу я возвращаться никуда.

Мне бы в завтра на мгновенье заглянуть

И увидеть: чистая вода

Пробивается сквозь нынешнюю муть.

* * *

Рвутся привычные связи

В день, вроде, будний, не судный.

Трудно отмыться от грязи,

И не запачкаться трудно.

Эхо простится с тобою

Чистою нотой, без фальши,

Где-то за дальней чертою…

Кстати, а что же там, дальше?

* * *

Заводчане торгуют, торгуют…

Где найти им работу другую,

Ведь заводу они не нужны.

Это бизнес – основа державы.

Это бизнес – преддверие славы.

Или, может, преддверье войны?

Солнце греет, луна охлаждает,

Желтый лист в сентябре опадает,

Невзирая на курсы валют.

Дирижёр своей палочкой машет,

И сквозь мысли о хлебе и каше,

Слышишь? – Ангелы что-то поют.

И без всякой надежды на чудо

Даже в дни, когда тяжко и худо,

Люди Родиной землю зовут.

* * *

Говорят, надежды умирают.

Где их кладбище – никто не знает.

А другие говорят – надежды вечны,

Даже если несерьёзны и беспечны,

Словно небо, словно воздух они с нами.

Греет душу их негаснущее пламя.

Даже если жизнь темна иль полосата.

Даже если ты уходишь без возврата.

* * *

Старый паровоз на пьедестале –

Времени застывшее реле.

Может Микоян, а, может, Сталин

Отражались в лобовом стекле.

Позади – шальные километры,

Впереди – незримые века.

И сквозь уносящиеся ветры,

Словно рокот: «Жив ещё пока».

* * *

Н. Найшу

Это город. И в нём не хватает тепла.

И не осень прохладу с собой принесла.

Не хватает тепла в руках и душе,

В ручке мало тепла и в карандаше.

Не хватает тепла во встречных глазах.

В них смятенье и холод. А, может быть, страх.

В этом городе нищим не подают.

Им по праздникам дарят весёлый салют.

В тёмном небе так много слепящих огней,

Но не греют они суету площадей.

Не хватает тепла, хоть работает ТЭЦ

В этом городе тёплых разбитых сердец.

* * *

Потихоньку забывается война.

Их всё меньше, стариков-фронтовиков,

В чьих ушах ещё по-прежнему слышна

Перекличка грозовых, шальных годов.

Сын, конечно, не в ответе за отца,

Забывая тень войны или страны.

Как понять нам это время до конца,

Не избавившись от собственной вины?

* * *

Тысячу лет назад

Всё было так и не так.

Руку протягивал брат,

Меч окровавленный – враг.

Где-то цвела сирень

И зеленела трава…

Превозмогая лень,

Думала голова.

Кто-то был явный трус.

Кто-то – безумно смел.

Мудрость мотал на ус

Воин средь свиста стрел.

Было им хорошо,