ОЖИДАНИЕ ЧУДА

ПОЭЗИЯ СОВЕСТИ

Есть на свете дружба детская. Она непосредственна и наивна, о ней вспоминаешь с нежностью и лёгкой грустью. Есть дружба школьная, студенческая. Она романтична, ярка, отмечена пылом максимализма, окутана тайнами исповеди о первых высоких чувствах и душевных терзаниях. Дружба армейская, дружба с соседями, коллегами по работе… Такая дружба есть, была и будет в жизни каждого человека. А вот дружба творческая – она даётся в жизни немногим. Она связывает лишь тех, чьи сердца повенчаны с Музой, чьи сердца не могут существовать без созидания возвышенного, прекрасного. Такой творческой дружбой с Владимиром Спектором наградил меня Господь. Я ценю её и очень горжусь ею. В своём творческом жизненном калейдоскопе я знал многих талантливых людей. Встречались, читали стихи, шумно и бурно спорили за рюмкой чая, подчас скандалили, бросались «крепким» словцом, быстро мирились… Как принято говорить в «свете», – такая вот типичная богемная среда… Отношения же со Спектором совсем другие. Они высокие. И не потому, что он – председатель правления Межрегионального Союза писателей Украины, заместитель председателя Конгресса литераторов Украины, широко известная личность в литературных кругах всей Украины, Москвы, ближнего и дальнего зарубежья, а потому, что он человек неординарный, талантливый и глубоко интеллигентный. Более 20 лет знаю я Владимира Спектора. Доводилось много встречаться и лично, и на съездах, и на творческих вечерах, часто общаться по телефону. Никогда не слышал от него грубого слова, или неуважительного высказывания, в чей бы то ни было адрес. Не перестаю удивляться толерантности и тактичности этого человека. Подумать только – какой непомерный груз несёт он на своих плечах: постоянные творческие встречи, редакционная работа в разных издательствах, каждодневные заботы и проблемы в правлении Межрегионального Союза писателей, творческие командировки… Такие нагрузки утомляют, в конце концов, хочется уединиться, отключиться от внешнего мира Но это не о Спекторе. Несмотря на усталость, недомогание, занятость, он никогда не перейдёт на повышенный тон! Внимательно выслушает, посоветует, поддержит. Как-то в очередном телефонном разговоре сердцем уловил грустные усталые нотки в голосе Володи. Очень по-мужски скупо говорил он о своих проблемах. А у меня в голове – его строчки:

День темнеет и падает в ночь. Улыбаясь, светлеет мрак…

Тот, кто может, не хочет помочь, тот, кто хочет, не знает, как.

Долго не мог успокоиться. Хотелось помочь, но действительно не знал, как. Знаю только одно, что Владимир – очень сильный человек: вырастет над болью, над всеми проблемами; как всегда, сядет за рабочий стол и изольёт душу в новых прекрасных строчках. Стихи Спектора очень похожи на самого автора. Они, как и он, такие же человечные и искренние:

Я работаю без суфлёра – говорю, ошибаюсь и плачу.

Тень случайного разговора заслоняет, порой, удачу.

Слово режет, как бритва, ловко. И, бывает, я тоже трушу.

Я работаю без страховки, словно вены, вскрывая душу.

Они мудрые и очень глубокие; читая их, думаешь вместе с автором и сам переосмысливаешь жизнь:

Думаю о будущем и прошлом, что стало истинным, что ложным,

……………………………………………………

О том, что сытость – не всегда отрада, а боль, по-прежнему, за всё награда,

О том, что хорошо – не значит бедно, о том, что думать – никогда не вредно.

Я люблю постигать недра поэтической кладовой В.Спектора. Не один раз задавал себе вопрос: «А к какой литературной школе можно отнести его творчество? Кто его учителя и наставники в литературе»? Сам Спектор отвечает на этот вопрос такими строчками:

В чём-то похож на всех, в чём-то лишь на себя.

………………………………….

Но даже в счастливых снах я остаюсь собой.

И я с ним полностью согласен. Поэтический стиль, философско-нравственный подход к любой теме у Спектора настолько индивидуален и неповторим, что можно с полным правом говорить о литературной школе Владимира Спектора. Только вот учениками Спектора смогут быть немногие избранные, лишь те, которые будут отличаться такой же моральной чистотой и совестливостью, как Владимир Давидович; лишь те, которые смогут работать над строкой по спекторовскому принципу:

Бежит строка в дорожной суете, и я, как Бог, за всё, что в ней, – в ответе.

Я очень внимательно слежу за творчеством моих современников, и маститых, и менее известных. Но ещё ни у кого не встречал такой многогранной философской обработки нравственной категории «совесть», как у В.Спектора:

Двадцать веков распята, совесть ещё жива.

………………………………….

Совесть придумана кем-то из нас и вложена в каждый вдох.

Спасает всех нас, и не только СПАС – совесть, чьё имя Бог.

……………………………………………

Совесть моя, не умри, я тебе нужен.

Даже поэтические сравнения в строчках дышат совестью: «Почерневший снег, как совесть после долгого вранья». А ещё меня откровенно подкупает доброта Владимира Спектора. Человек с таким большим ранимым сердцем никогда не сможет примириться со злом, завистью, подлостью, предательством. Поэтому так часто, так остро, так пронзительно звучат строчки: