Ожидание счастья

Элисон оставила это без комментариев, но, лежа в огромной, шикарной постели, она полночи смотрела в потолок, не в состоянии заснуть, и с тоской вспоминала плохо обставленную холодную комнату, которую накануне делила с Джулианом. Она бы с радостью поменяла всю эту роскошь на возможность быть рядом с любимым, слушать его тихое мерное дыхание, даже если он видит во сне Розали.

— Вчера вечером я созванивался с Саймоном, — сказал ей за завтраком Джулиан. — Он шлет тебе свой поцелуй.

— Правда? — Элисон знала, что Джулиан не придает этому никакого значения и что все это — просто шутка, но отчего-то ее передернуло, и ей стало очень неприятно.

— Он получил некоторые дополнительные сведения из Буэнос-Айреса, — как ни в чем не бывало проговорил Джулиан.

— И что? — Как только Элисон услышала об этой волнующей теме, она думать забыла о Саймоне и его посланиях.

— Мы не сможем поехать туда, Элисон, — как-то уж слишком буднично ответил он.

— О, Джулиан, мне так жаль!

— Да ладно! Что толку биться головой о стену? — поджал он губы, но Элисон видела в его глазах безмерную усталость и догадалась, что прошлую ночь ее муж провел без сна, думая… о чем?

Скорее всего, о Розали. Во сне ли, наяву ли, он всегда думал только о ней. А теперь они должны остаться с ней в одном городе и будут постоянно натыкаться на нее то тут, то там.

И вдруг Элисон поняла, что дальнейшая борьба бессмысленна. Случай, судьба, или что там еще, вмешались и оставили ее за бортом.

Весь медовый месяц они постоянно переезжали с места на место, нигде не задерживаясь надолго. Они приезжали в отель поздно вечером и отправлялись в дорогу с утра, и все это время Джулиан был образцом заботливости и обходительности.

Но эти забота и обходительность были того рода, которые проявляют по отношению к матери или младшей сестре, к любому, перед кем ты в долгу и за кого в ответе. В них не было ни нежности, ни страстности, ни горячего интереса, ничего, что испытывает мужчина к любимой женщине.

В последний день их отпуска Джулиан сказал Элисон:

— Как только вернемся назад, надо будет начинать подыскивать нам жилье. Боюсь, что моя холостяцкая квартирка слишком мала для двоих, но, может, как-нибудь удастся перекантоваться неделю-другую. Я конечно же уступлю тебе мою комнату.

— Спасибо, — проговорила Элисон, но на самом деле то, как муж представил дело, сильно задело ее.

Квартирка Джулиана и впрямь была очень маленькой, но совершенно неожиданно оказалась милой и шикарно обставленной. Она находилась в доме с полным обслуживанием и готовым питанием, так что Элисон вообще нечем было себя занять. И в самый первый вечер, наблюдая за тем, как муж разбирает почту, она вдруг ощутила, что ей нет места ни в его жизни, ни в его маленьком мирке. Картина была совершенной и законченной и без нее.

Она тихонько вздохнула и через пару минут все же набралась смелости и завела разговор:

— Джулиан?

— А?

— Мы ведь не станем выбирать квартиру с полным обслуживанием?

— Нет? Почему? — Джулиан вполуха слушал ее, все еще занятый своими письмами.

— Ну, мне совсем нечем заняться.

Тут он оторвался от почты и с удивлением взглянул на жену:

— А в чем дело? Неужели ты хочешь превратиться в домашнюю прислугу?

— Нет, конечно. Только вот… мне бы все же хотелось что-нибудь делать самой.

— Что, например?

— Ну, что-нибудь для тебя. — Голос Элисон немного дрогнул.

— Элисон… — Джулиан встал и взял ее на руки. — Какую милую, сладкую чушь ты несешь. Мне еще ни разу не доводилось встречать человека, который хотел бы сделать «что-нибудь для меня».

— Неужели? — прошептала она и поняла, что в его жизни есть место для нее.

Он отнес ее к столу, заваленному почтой, и усадил себе на колени.

— Если хочешь, можешь вскрывать конверты.

Это было настолько нелепо, что Элисон, как никогда раньше, ощутила себя малолетним ребенком рядом с занятым серьезной работой взрослым. Но почему-то такое поведение мужа все равно показалось ей милым.

«Сейчас он даст мне карандаш и листок бумаги и велит порисовать», — с улыбкой подумала она.

Но тут Элисон почувствовала, как Джулиан прижался щекой к ее затылку, и все остальное перестало для нее существовать.

— Здесь приглашение от Фортескью. Они зовут к себе на танцы в следующий четверг, — объявила Элисон, вскрыв очередной конверт. — Хочешь пойти?

— Не особенно.

— Нет? Это будет большой прием. Думаю, там можно хорошенько развлечься.

— Ты так считаешь?

— Почему ты не хочешь пойти, Джулиан? — поглядела она на него.

— А ты разве не знаешь? — Джулиан натянуто улыбался, уставясь невидящим взглядом на письмо, которое держал в руке.

И тут она вспомнила: Фортескью — большие друзья Розали. И она, без сомнения, явится на прием.

— Извини, — прошептала Элисон и поцеловала Джулиана в щеку.

Тогда он повернулся и до боли поцеловал ее прямо в губы.

Джулиан больше ничего не сказал, но у Элисон сложилось такое впечатление, что они вместе сражаются за его свободу.