Ожидание шоу

Павильон был большим и мрачным, ведь будет разыграна сцена какого-то преступления, скорее всего убийства. Справа в углу стояли 4 кресла, 2 из которых были уже заняты мужчинами, очевидно они писатели, с которыми я и буду бороться за денежный приз. Один из них был мрачный человек, но с очень красивым лицом. Несмотря на его внешнюю красоту, от него исходило что-то неприятное, тяжёлый взгляд из-под красивых и длинных ресниц. Второй был не красавец, но с открытым и улыбчивым лицом. Я подошла к ним, они галантно встали со своих мест, тот, который с добродушной улыбкой пододвинул ко мне кресло, которое предназначалось мне, я села в него и одарила жизнерадостного писателя своей улыбкой. Одно кресло пустовало. Павел Петрович сказал, что сейчас должна придти ведущая этого шоу.

Я очень разговорчивая, даже болтушка по жизни, я решила разбавить напряжение, царящее перед этим многообещающим представлением:

– Друзья! Меня зовут Виктория!

Улыбчивый сказал, что его зовут Евгений. Хмурый красавец процедил:

– Меня знакомые величают Адамом Ивановичем!

Такое сочетание имени и отчества вызвало у меня глупый смешок, который я решила заглушить, приложив носовой платок ко рту. Адам Иванович недовольно повернул голову ко мне и посмотрел так уничижительно, что мне захотелось провалиться на месте в преисподнюю. Я перестала хихикать и сделала серьёзное лицо. Евгений посмотрел на меня и подмигнул, давая понять, что он на моей стороне, и что этот заносчивый тип тоже ему не по душе. Затем он немного рассказал о себе, о книге, которую недавно начал писать. Я внимательно его слушала, у него мягкий и приятный голос.

Адам Иванович разглядывал свой очевидно недавно сделанный маникюр, и в нашей беседе не участвовал. Краем глаза я увидела на отполированных ногтях этого зазнайки небольшое красное пятно. Подумала: «Откуда у этого щёголя на идеальных ногтях пятно?». Перехватив мой взгляд, он достал из кармана своего бархатного пиджака салфетку, и стал оттирать пятно, которое тут же исчезло.

Павел Петрович смотрел куда-то вдаль на небольшую дверь, очевидно из неё должна выйти ведущая шоу, а с ней актёры, которые будут разыгрывать сцену преступления, которое нам предстоит расследовать за приличное вознаграждение. Прошло уже примерно полчаса, но никто не выходил из дверей. Павел Петрович стал нервничать, лоб его покрылся маленькими каплями пота. Вдруг из дверей выбежал мужчина и на ходу нервно стал громко говорить, обращаясь к Павлу Петровичу:

– Павел Петрович! Я постучался в гримёрку к Нике, нашей ведущей, но никто не открыл мне дверь. Пойдёмте сходим вместе и посмотрим, может ей стало плохо, она обычно очень пунктуальная.

Мы втроём повскакивали со своих мест и направились той двери, откуда вышел человек, следом за нами засеменил Павел Петрович на своих коротких и толстых ногах. Подошли к двери, за ней показался узкий коридор. Впереди всех быстрым шагом шёл человек, принёсший недобрые вести по поводу ведущей нашего шоу. Так как я шла следом за ним, я на ходу поинтересовалась, как его зовут. Он оказался носителем самого простого имени Иван. И вот, наконец, Иван подвёл нас к гримёрке ведущей Ники. Павел Петрович жестом своей руки отодвинул пришедших, сам протиснулся к дверям и своим обворожительным голосом, который совсем не вяжется с его фигурой, произнёс:

– Ника! Дорогая! Мы все ждём тебя в студии. Поторопись, пожалуйста!

Мы все замерли в ожидании, даже услышали жужжание пролетающей мухи, не весть откуда-то взявшейся в этом коридоре. Мы простояли в ожидании минуты три, но ответа не последовало. Павел Петрович удивлённо повернул к нам своё тело и развёл руками, а затем обратился к Ивану:

– Позови, пожалуйста кого-нибудь из охраны.

Иван, как-то растерянно, взмахнул руками, затем, как солдат, чётко развернулся на 180 градусов, быстрым шагом, почти бегом припустился в известном ему направлении. Прошло минут 5, и мы увидели двух высоких и крепкого телосложения молодых мужчин. Это очевидно были охранники. Они молча подошли к двери, и вдвоём навалились на неё. Дверь как-то заскрипела звуком, похожим на визг пилы, отчего у меня свело зубы, но не поддалась. Затем добры молодцы ещё сильней навалились, и тут дверь истошно взвизгнула, потом неестественно заскрипела, и, на радость всем присутствующим, открылась.

Мы все дружно, отталкивая друг друга, устремились в гримёрку. Я оказалась самой ловкой и оказалась внутри первой, следом за мной все остальные. Моему взору открылась такая картина: на кушетке рядом с зеркалом лежала красивая длинноногая блондинка. Глаза её, цвета лазурного неба, были широко открыты, и в них застыло неподдельное удивление. Из правого виска тонюсенькой струйкой стекала кровь, а губы почему-то были покусаны, как-будто кто-то её целовали с неистовой страстью, покусывая её пухлые губы. А ещё я заметила небольшую ссадину на правой щеке, а приглядевшись увидела похожую на левой.