Ожидание заката

«Убивать не хотят», мелькнуло в голове у Миши. «Сначала допросят». Вполне вероятно, допрашивать собирались с применением препаратов, которые Кирилл Александрович вряд ли бы выдержал по причине возраста. Миша обдумывал эту мысль, а тренированное тело работало само. Подшаг, и у нападавшего сокращается расстояние для замаха. Скорость меньше, следовательно, удар слабее. Правая рука вверх, и на «Ролекс», точно на щит, опускается дубинка. Боль в руке. С звонким чавканьем что-то ломается. Металлический стержень соскальзывает, и нападавший на долю секунды успевает удивиться. Мише этого достаточно. Левой рукой он бьет здоровяка в подбородок. Может, здоровяк и хорошо держит удары, но против Мишиной «коронки» ему не устоять. Голова амбала качается назад, тело начинает валиться, но ноги еще твердо стоят на земле.

Миша понимает, что здоровяк здесь для того, чтобы обеспечить необходимое алиби. Мишу унесут, а он повернет обратно, и случайные свидетели, если таковые будут, подтвердят, в случае чего, что он ушел сам. Колени сгибаются, и здоровяк мягко оседает на землю. Безопасная уже дубинка аккуратно лежит рядом. Слышен приближающийся топот. Миша резко рвет вперед, в парк, в глубину надежных зарослей.

Жаль, мало времени, можно было бы обыскать этих двоих, думает он на бегу, время от времени бросаясь в стороны, опасаясь, что преследователи вздумают стрелять. Но никто ни в кого не стреляет. Миша ныряет в кусты и исчезает из виду. Теперь его не найти.

Зазвонил телефон. Незнакомый номер.

– Алло! – крикнул Миша на бегу.

– Алло! Михаил Иванович! Это Колесниченко! Узнали? – это звонил Павел.

– Рад тебя слышать, – задыхаясь, пробормотал Михаил.

– Я, собственно, звоню узнать, как дела продвигаются… Вы можете говорить? – обеспокоено спросил Паша.

– Да, вполне. – Миша наискось продирался через кусты.

– Ага. Так что там новенького?

– Да в принципе ничего, если не считать, что одного моего товарища час назад убили, а в данный момент пытаются убить меня.

Павел засмеялся.

– Ясно. Война идет полным ходом! Ну держитесь там! Или нужна помощь?

– Пока нет. А то еще одна жертва будет! – Миша с размаху перепрыгнул через низенький парапет.

– Ну ладно, уговорили! Вы звоните, если вдруг проблемы какие! Помогу чем смогу.

– Обязательно. Но чуть позже, я сейчас немного занят.

– Позже так позже. Ну пока. – И Павел бросил трубку.

Миша остановился, прислонился к дереву и хрипло рассмеялся. Он поглядел на «Ролекс» который до сих пор сжимал, точно кастет. Стекло пересекала ломаная трещина, перекосило пару звеньев браслета и полностью исчезло колесико завода. Но часы шли. И вместе с ними неумолимо проходило время. Все повторялось, как тридцать лет назад – чтобы выжить, нужно сражаться, менялись лишь декорации.

И это почему-то не удивляло.

* * *

Я, полностью ошеломленный, вел машину, искоса поглядывая на… мальчишку. То, что он мне только что рассказал… Давненько не было такой встряски. Последние сутки удивительно щедры на события! Теперь должно наступить либо полное спокойствие, либо это только начало. Не знаю, что лучше.

Скоро должна прийти сонливость. Мозг, перегруженный информацией, потихоньку должен ее переварить и усвоить. И вот тогда… Что будет тогда, я так и не придумал – мозг же еще не закончил усваивать!

О сколько нам открытий чудных

Готовят просвещенья дух

И опыт, сын ошибок трудных,

И гений, парадоксов друг,

И случай, бог изобретатель.

Да, и опыт, и гений, и случай…

Размышляя об этом, мы незаметно приблизились к Борисполю.

Антон молчал, оставляя меня наедине с моими мыслями. А может, он уже жалел, о том, что рассказал? Не знаю.

Аэропорт мы нашли сразу.

Через несколько минут я подъехал, отыскивая место, где можно припарковаться. Множество автомобилей, людей и вещей.

Найдя, наконец, место между черным «Хюндаем» и серой девяткой, я облегченно вздохнул.

Интересно, как бывает: все глобальные проблемы мирового масштаба меркнут перед мелочью: правильно припарковаться, получить пальто в гардеробе или сдачу в супермаркете!

– Ну, что будем делать, командир? – спросил я.

– Для начала поставим машину на стоянку.

Здорово! Нафига ж мы парковались?

На стоянку, так на стоянку…

Я не возражал, хотя было до обидного жалко. Сердцу.

На память я снял болтавшуюся под зеркалом заднего вида игрушку – маленький прозрачный мячик, с орех размером, ярко светившийся при нажатии.

Оставив автомобиль под навесом, в дальнем углу стоянки, я выдал тощей девице, со связкой разноцветных браслетов на руках, приснопамятные пятьсот долларов. На месяц, по крайней мере, хватит.

До свидания, машинка! Скоро увидимся!

С собой я ничего, кроме документов и мобильника не взял – Антон уверил, что в этом нет никакой необходимости. Ну еще бы!

Вошли в здание аэропорта, и пацан решительно потянул меня куда-то сквозь толпу.

Мы миновали огромный зал ожидания, прошли под какой-то вывеской, повернули налево, потом опять налево, потом направо. Прошли через чью-то приемную, потом через полутемный служебный коридорчик и спустились по узенькой полутемной лестнице. Еще один коридор и дверь в конце.