Ожидание заката

Антон хмыкнул, и покачав головой, потянул сок из трубочки. Его ремни были застегнуты по всем правилам.

Из-за перегородки показалось испуганное лицо Марины.

Постояв пару секунд, я успокаивающе качнул головой, мол, все в порядке, и пошел в хвост. А что мне еще остается делать, не стоять же, высунув язык, под ее недоумевающе-укоризненным взглядом. Да и несолидно, что ли…

Стараясь держать равновесие, к слову сказать, совсем без усилий, я пересек второй отсек, мимоходом полюбовавшись диваном, и зашел в туалет.

Закрыв задвижку, сел на толчок, думая о том, что не мешало бы поглядеть на Борисполь и Киев сверху, пока есть возможность.

Все-таки определенный кайф в этом есть – бросить все и рвануть неизвестно куда. Словно в школе, сбегая с уроков – страшно, если увидят, но сердце сладко замирает в груди и ноги сами несут тебя куда подальше. Хоть во двор, хоть в парк, хоть домой. Лишь бы не в школу, к добрым и ласковым учителям.

Наверное, так и всякий человек пытается освободиться от давления! Кто в большей степени, кто в меньшей… Школа, это уже обязанность, как ни говори, а обязанности, как известно, всегда были в меньшем почете, нежели права! Тем более, если ты в двоечниках-троечниках ходишь – а не в патрициях с золотой медалью. Сам я никогда не относился ни к первым, ни ко вторым, придерживаясь принципа «золотой середины», что, однако, никак не влияло на мои прогулы.

Ладно, чего сидеть зря. Нужно идти наслаждаться моментом! Я встал и нажал смыв. Белоснежное нутро унитаза тут же покрылось нехотя сползавшей вниз синенькой жидкостью с резким запахом то ли лаванды, то ли жасмина.

Я открыл кран и сполоснул руки. Едва я опустил вниз сверкавшую хромированную рукоятку, закрывая доступ воде, как включилась какая-то навороченная сушилка, обдувая мне руки теплым воздухом.

Да, у одних в туалетах лучше, чем у других на кухнях! Как говаривал небезызвестный Человек-Пингвин: «То, что ты выбрасываешь у себя в туалете, я ставлю себе на камин!».

Что же, можно сделать правильный вывод из всего этого – митрополита уважают. А ведь этому самолету, скорее всего, куда как далеко до президентского!

Вернувшись в салон, я увидел, что безнадежно опоздал посмотреть на Киев с высоты птичьего полета – далеко внизу за стеклом плыла неровная ватная дорожка из облаков. Антон дремал в кресле. Или делал вид.

– Куда курс-то держим, батенька? – спросил я, опускаясь в кресло.

Антон приоткрыл один глаз.

– Скажи: в Лондон! – и снова закрыл.

В Лондон, значит.

Пикадилли, Биг Бен, Бейкер-Стрит и знаменитый английский чай. Хорошо! Я не возражаю. А мог бы. Сейчас вот скажу – в Париж, и все!

Размышляя о своей значимости, я прошел мимо тихо разговаривающих Марин. Может, позвать их на пиво? Приятно проведем время два на два. Или два на полтора. Антон вряд ли составит мне конкуренцию…

Нет, нельзя. Выполняем, понимаешь, миссию исключительной важности!

– Вам чем-то помочь? – вскочила та, с грудью номер четыре.

– Передайте, пожалуйста, Игорю…, ээ, Мостовому, что курс – на Лондон.

– Сейчас! – И Марина торопливо пошла в кабину пилотов.

Эх, если бы их не было! Я бы с удовольствием заглянул туда, для общего, так сказать, развития! Но увы.

А впрочем…

Я подошел к двери и решительно открыл ее.

И оказался в этой самой… рубке.

Ну, что сказать… Ничего обычного. Приборы конечно, понагляднее, чем в «Истаре», да и вид… Впрочем, толку особого не было – над облаками смотреть не на что.

Мостовой обернулся ко мне.

– Курс на Лондон, – полувопросительно сказал он.

Я наклонил голову, подтверждая.

– А сколько времени лететь-то?

– Часа три. Может, чуть меньше. – Командир поправил наушники. Второй пилот, лысоватый дядька лет пятидесяти с интересом поглядывал на меня. Я кивнул ему. Он кивнул в ответ.

– Интересно? – спросил Мостовой. – Вы проходите.

– Спасибо. Есть немного… А на сколько хватает горючего? – полюбопытствовал я, забираясь внутрь.

– Десять-одиннадцать тысяч километров. Максимальный потолок высоты – пятнадцать с половиной километров.

– А скорость?

– Сейчас, – он глянул на приборы, – идем восемьсот тридцать километров. Но можем и девятьсот пятьдесят дать! В час, разумеется!

– Неплохо! – восхитился я. – Жаль только, что этого не видно!

Второй пилот пожал покатыми плечами.

– Бывает, что и видно. В зависимости от высоты, и от погоды, конечно.

Я оглядел кабину.

– А катапульты есть?

– В этой модели нет! – отозвался второй пилот. – Только парашюты.

– Сколько? – полюбопытствовал я.

Пилот замялся.

– А если авария? – мстительно спросил я, делая вид, что не замечаю его колебаний.

– Аварий не будет! – успокоил Мостовой, и щелкнул белым переключателем справа. Наверное, отключил возможность аварии.

– Это хорошо. – Успокоился я. – А парашютов сколько?

– Три…

Марина скорчила гримасу и вышла.

– Маловато! – заметил я.

– Если все в порядке, то больше, чем нужно! – улыбнулся Мостовой. – А если вдруг внештатная ситуация, то… Вы умеете прыгать с парашютом?

– Да как-то не приходилось! – признался я. – Пока.