Ожидание заката

– Не ожидал, Ваганыч! – признался я. – Хоть ты и говорил, что гулы не способны на контакт, я решил, что есть исключения!

– Исключения есть везде! – охотно согласился мальчишка. – И то, что гулы отличаются своеобразными вкусовыми пристрастиями, еще ничего не значит!

– Кстати, о пристрастиях. – Я замедлил шаг. – Что насчет тела? Когда ты собираешься его возвращать? Прошло уже три дня, если не больше! И еще столько же пройдет, если не больше – итого неделя. А разложение? Или оно в меду хранится, как у фараонов?

Мальчишка хмыкнул, и сорвав с дерева листик, задумчиво пожевал его. Проходивший мимо толстый мужик в коротких, словно плавки, шортиках, посмотрел на него, словно на прокаженного.

– Я в тебе не ошибся… Ты спрашиваешь, почему тело не разложилось? – Он помолчал, а потом негромко, словно подбирая слова, продолжал:

– Пока я жив, оно не разложится, и это большой плюс. Я уверен, что меня считают почти мертвым, находящимся в глубокой коме, или по крайней мере, скоро будут… Это единственное здравое предположение, если, конечно, судить по телу. Но все далеко не так просто…

– Но почему же тогда тело не уничтожают? – серьезно спросил я. – Если бы у меня был такой противник, перво-наперво что я бы сделал, так это уничтожил тело! Сжег его, расплавил, перемолол… Вариантов масса… Кстати! Что повлечет за собой его уничтожение?

– Понизит наши шансы в сотни раз! Да, те, у кого это тело хранится, были верны мне… Пока. Но боюсь, – глаза мальчишки сузились, – когда они догадаются, в чем дело, у них возникнет соблазн выторговать себе определенные привилегии. И тогда…

– Погоди! Так твое тело не у тех… кто тебя хотел убить? – воскликнул я.

– Нет, конечно! Я не настолько безрассуден, чтобы совершать такие поступки.

– Это несколько упрощает дело! – Я взял пацана за плечо. – Достать тело будет легче.

Мальчишка горько рассмеялся.

– Пожалуй, лишь морально. Физически – вряд ли.

– Но почему ты говоришь были? Если верны, значит верны! А союзники нам не помешают!

– Союзники! – мальчишка звонко рассмеялся. – О каких союзниках ты говоришь! Да, они были верны. До тех пор, пока я мог призвать их к ответу за измену. Но верны не мне – а страху! Страх – это лучшее орудие.

Но любой страх подобен дереву – его нужно питать. Иначе он растает. А вырастить новое дерево гораздо труднее, нежели сберечь старое.

Дайрон отбросил в сторону изжеванный лист.

– Сейчас же питать нечем. И нужно успеть, пока засуха окончательно его не сгубила!

Отдельные осколки информации складывались в мозаику. Но – из общей картины видна была пока лишь рамка. Вся же суть представлялась мне пока что горстью не связанных меж собою кусочков.

Итак, Дайрон оставил тело у так называемых союзников! А сам, налегке, проник на базу, где заговорщики лелеяли чудовищные планы, в то время, пока союзнички танцевали с бубнами вокруг его тела… Н-да, звучит глупо. В мыслях еще так-сяк, но произнесешь вслух – и чувствуешь себя полным идиотом.

Между тем мы миновали два перекрестка и подошли к трехэтажному длинному строению, весь первый ряд которого занимали разношерстные магазинчики.

– Пришли. – Резюмировал мальчишка и осмотрелся.

Я осмотрелся тоже. Все было спокойно. Толпы разъяренных гулов не неслись на нас, чтобы сожрать. Киллеров тоже видно не было.

Мы обошли дом слева, свернули в небольшой тупичок и оказались перед дверью. Дайрон отворил ее, и пройдя небольшим полутемным коридорчиком, мы поднялись по узкой лестнице на третий этаж.

Пахло старостью, спиртным и абрикосами.

На площадке было две двери. Одна новенькая, деревянная, с глазком и кнопкой звонка. Вторая – тоже деревянная, но старая, растресканная, с изрядно проржавевшей дверной ручкой.

Некоторое время мальчишка раздумывал, словно прислушиваясь к чему-то, затем подошел к двери поновее и подергал за ручку.

Дверь была заперта. Некоторое время ничего не происходило. Затем неожиданно дверь распахнулась.

* * *

Примерно через полчаса, сидя в машине Гарри, Миша закончил рассказ. Все это время Гарри слушал, не перебивая, только иногда нетерпеливо морщился, когда Миша запинался, или он сам что-то не понимал.

Когда Миша закончил, Гарри некоторое время сидел, задумчиво постукивая пальцами по рулю.

– Что скажешь? – не выдержал Миша.

– Много странностей.

– Это я и без тебя знаю. А конкретней?

– Пуля у тебя с собой?

Миша порылся в секретном карманчике куртки и протянул Гарри маленький пакетик.

Тот с интересом рассмотрел алмаз и остатки пули, потом вернул ее Мише.

– Ну что? – спросил тот.

– Никогда ни с чем подобным не сталкивался. – Гарри пожал плечами. – Но мне это не нравится.

– Ладно. – Миша повернулся к собеседнику, – теперь твоя очередь делиться информацией.

– Я тебе многого не могу сказать. По крайней мере, пока. Если хочешь, спрашивай. Отвечу, что смогу.

– Что ж, на безрыбье, как говорится… – Миша потянулся на заднее сиденье, и достал из рюкзака нетбук. – Кто такая Хельга Груббер? Ты понял, о чем я.

– Не могу сказать, – отрицательно покачал головой Гарри.

– Ладно. Что за встреча проходила у них на базе?

– Я не знаю. Но хотел бы об этом знать не меньше тебя. Даже больше.