Восемьдесят процентов времени система отопления почти что не работала, и на кортах Сент-Джеймса было едва ли не так же холодно, как на улице. Мячи для сквоша, будучи холодными, отскакивают гораздо хуже, и хотя согреваются они главным образом от ударов, все же именно царящая на корте температура определяет темп игры. На холодном корте движение мяча замедляется, и потому намного проще выиграть посредством дроп-шотов[13] и труднее — с применением силы. Ребята из команды Сент-Джеймса играли у себя в длинных тренировочных костюмах и шерстяных свитерах, они научились буквально соскребать с пола каждый мяч, брать каждый отскок из дальних углов и загонять мяч в глубину корта, ударяя его высоко о переднюю стенку.
Впрочем, когда отопительная система внезапно пробуждалась и воздух над радиаторами начинал дрожать, игроки посылали свои мячи свечой так высоко над головами, что их почти невозможно было брать. Когда на корте жарко, мяч отскакивает все выше и выше, и сделать в завершение резаный укороченный бросок, так называемый «килл», становится все труднее. Игроки Сент-Джеймса учились бегать, бегать и бегать по корту, учились быть терпеливыми и не пытаться форсировать момент, делать надежные и выверенные подачи, а не напористые и случайные, когда наугад прорываются к победе. Они учились точными ударами укладывать мяч в «ник» — в самый стык стены и пола, — чтобы посылаемые ими «дропы» не отскакивали слишком высоко. Они учились аккуратно запускать свечу над головой соперника, чтобы дать мячу «затухнуть» в заднем углу корта.
Со временем обитавшую под кортом непредсказуемую печь все стали называть Драконом. Благодаря своему Дракону команда школы Сент-Джеймса могла играть абсолютно где угодно, однако их соперникам почти что никогда не удавалось выиграть в условиях сент-джеймсского корта.
А еще Прайс обещал пятьсот долларов любому из своих сквошистов, кто сумеет обойти самого медленного из участников профессионального забега на две тысячи метров («по двадцать пять центов за метр»), и дважды вынужден был заплатить. Ни в одной другой школе игрокам не устраивали такого фитнеса, такой спортивной подготовки, и те ребята, которые не могли вытерпеть посылаемые их нервной системой сигналы бедствия, просто выбывали из команды.
Успех порождает успех, и за команду из Сент-Джеймса захотели играть лучшие сквошисты с Бруклинских холмов из Филадельфии. Прайс отбирал себе игроков таким способом, который другим тренерам казался безжалостным и даже, пожалуй, пафосным. В конце концов, считали они, это был всего лишь школьный сквош!
Мэнли Прайс как будто реял над школьной рутиной, над скучными, сменяющими друг друга уроками и домашними заданиями, являясь чем-то более исконным, более изначальным, хранящим сам бессмертный замысел этой школы, далекие аскетичные начинания Новой Англии. Когда кто-то упоминал о Прайсе, казалось, речь идет скорее о какой-то библиотеке или часовне, нежели о частном лице.
К середине восьмидесятых команда сквошистов стала называть себя «Поток». Перед турнирами ребята любили сгрудиться кучкой и начать скандировать:
— Сухим ты не уйдешь: «Поток» тебя умоет! Сухим ты не уйдешь: «Поток» тебя умоет!..
Когда Бен был еще весьма посредственен в хардбольном сквоше, он всегда надеялся попасть в «Поток», хотя и понимал, что окажется там в самом низу лестницы, а может, даже в разряде новичков. Когда Прайс появлялся на турнирах, ища в свою команду новых игроков, ребята подталкивали друг друга локтями и некоторые из них, ощущая на себе его пристальное внимание, начинали биться заметно хуже.
А потом, когда Тедди уже пятый год учился в Сент-Джеймсе, а Бен как раз поступил в седьмой класс, на корте номер четыре отвалился пласт штукатурки и выбил у игрока из рук ракетку. В одночасье американского образца корты школы Сент-Джеймс из классических перешли в категорию безнадежно устаревших, и тогда отец Бена выступил со своим проектом. Вместе с группой других ветеранов школьной команды по сквошу он пообещал собрать шесть миллионов долларов, чтобы заменить наконец старую отопительную систему и в целом преобразовать объект в широкие, международного типа, корты для софтбольной игры.
И вот когда в 1994 году в Гарвардском университете на «международных» кортах проводились юношеские турниры по сквошу, Мэнли Прайс приехал посмотреть на игру, и, после того как Бен ушел с корта, не спустив ни одного гейма в полуфинале, Прайс подловил его в холле возле кулеров. Бен кивнул ему в знак приветствия и улыбнулся, однако был еще слишком запыхавшимся, чтобы хоть что-нибудь сказать, и порадовался, что у него нет сил, даже чтобы просто начать нервничать. Он наполнил бумажный стаканчик водой и отхлебнул из него немного, а Прайс продолжал стоять возле него со сдержанной и почему-то напряженной улыбкой.