Оживи меня

Конечности ватные. Кисть дрогнула. Телефон с грохотом разбился об кафельный пол.

Но мне всё равно. Я стою, будто испуганная лань. Никогда не думала, что меня можно ещё обескуражить и довести до дрожи, но, кажется, этот мужчина смог лишь одним своим прикосновением. Он уверенно держит меня. Кажется, в нём нет ни капли страха, что пугает меня ещё больше. Он накрыл мою ладонь, зажав её в плотный капкан. Я резко повернулась, посмотрев в его пустые глаза, которые будто ищут кого-то. Внезапно зажмурившись, он откинул мою длань в сторону и отвернулся. Сердце колотится, оно дробит мою грудную клетку, пробивая рёбра.

Одна его нога согнулась в колене, после следующая. Он неуклюже начал вставать, кривясь от мучительных спазм. Поднимаясь, сорвал с себя датчики. На лице незнакомца появилась жуткая гримаса.

Схватив его за запястье, сжала так крепко, что оно побелело.

– Прошу, лежи, – взмолила, вжимая его в кушетку. Но он только повернул на меня свои холодные, ничего не видящие очи.

Меня окатил жар, который проник в мои кости. Мурашки волной пошли по коже. Губы задрожали.

– Такого не бывает, – простонала я. – Этого не может быть.

Он вновь сгибает сустав, упорно идя к своей цели, несмотря на боль, которая окутывает его. Будто разрывает тяжёлые цепи.

У меня навернулись слёзы, смотря на то, как он сражается за жизнь. Как невиданная сила тянет его вставать и идти дальше, цепляясь за соломинку, но жить. Он восхитил меня. Его упорство, целеустремлённость. Для меня существование в этом мире всегда было и есть чем-то посредственным. Я не боюсь умереть, ибо мне нечего терять. А ему? Почему он так отчаянно хочет выжить?

– Я только мешаю ему бороться и вставать, – еле слышно прошептала.

Я крепко сжимаю его тёплую медвежью длань в своей, лишь помогая, направляя его. Взяв вторую, дала ему опору, чтобы он сел.

Из-за того, что голосовые связки перекрыло, он не произносит ни слова, даже стона и кряхтения не вырывается из его глотки. Взяв мою другую руку, он опёрся на неё и сел, поставив голые ступни на холодный кафель.

"Я не верю, что вижу перед собой кого-то, кто смог ожить. Что это? Я сделала? Чудо? Или что-то другое? Не может быть! Он точно не человек!"

Я вспомнила про тень, которая шныряла по кабинету.

– Нет, это галлюцинации. Плод моего воображения. – Откинув эту мысль, взглянула на Подопытного, осматривая его. Глядя на него, нельзя сказать, что он только несколько часов назад был мертв.

Его пальцы высвободились из моих. Они медленно поползли вверх по моему запястью к локтю, оставляя вереницу электрических разрядов. Коснувшись моих плеч, он на секунду остановился, но после снова скользнул выше по ключицам, шее, щекам. Положив ладони на мои скулы, ощупывает меня: подбородок, нос, брови. Он отчаянно пытается понять, кто рядом с ним.

В голове

"Я ничего не вижу, чёрт возьми. Не слышу! Говорить я тоже не могу. Что со мной?" – срывается от злости. – "Это девушка. Это явно девушка. Но кто это? Её мягкая кожа… ключицы… В чём она? Есть ворот. Как халат… Может, я в больнице? А это медсестра или врач?".

Голос стал игривым, ехидным. Ухмыльнувшись, прошептал:

"М-да, хорошо же я приложился".

Вдохнув полной грудью, ощутил женское благоухание.

"Губы… Носик… От неё приятно пахнет. Чем-то цветочным…".

Для мужчины этот аромат стал спасением. Тот запах, который въедается в самые вены, капилляры. Его невозможно забыть. Нельзя отмыться, проигнорировать или заменить. Тот, который остаётся с тобой навсегда.

В лаборатории

Незнакомец наклонился. Его веки закрылись словно от наслаждения. Он будто вдыхает мой запах, нежась в нём.

– Такого не может быть? – шепчу, дрожа от липкого страха. – Что задержало твою душу? Так не бывает.

Я скользнула по его татуировкам.

"Его тату… Анубис-проводник в царство мертвых. Все его наколки связаны со смертью. Может быть такое, что именно они помогли его душе остаться? Браслеты на двух предплечьях, они будто заперли его". – Выбросив эту мысль, фыркнула. – "Какая глупость? Тату удерживает душу… Нет, я не верю в чудеса. Только наука".

Мой мозг отчаянно сопротивляется, не желая принимать то, что происходит. Это никак нельзя объяснить здравым смыслом.

"Он не мог и не должен был ожить. Не должен был подняться". – Мужчина сидит на кушетке, изучая меня. По лбу прошла бусина пота. Кажется, он ощутил моё напряжение. – "Но что это? Что это за тени? И что оставило его в этом мире?" – У меня больше вопросов, чем ответов. Я попыталась сглотнуть, но что-то мешает. Пелена перекрыла зрение.

– Завтра Новый Год… – простонала, впервые вспомнив про этот праздник.

Парень захотел встать. Он скорчился от судорог, которые пронзили его. Поднявшись, еле заметно ухмыльнулся.

Я отшатнулась, в груди нарастает чувство тревоги. Мне захотелось бежать, спрятаться. К горлу подступил рвотный рефлекс. Нутро скрутило, от чего я невольно сжалась.

Только сейчас я поняла Брюхоненко и Кулябко, которые отказались от своих экспериментов. Мне, как и им когда-то, впервые по-настоящему страшно.

– Кто ты…? Это антинаучно. Нереально. Невообразимо.