Оживление

Второй милиционер пересчитывал пачку денег. Усатый двойник посмотрел на меня с усмешкой. Как я попался, как я попался! И когда это он успел здесь прописаться, ведь еще дня три назад он был на Ваганьковском кладбище! Видимо, у них везде свои люди. Теперь я понимаю, почему здесь не было ни жены, ни мебели, этот гад уже скоро привезет все свое, или вначале переломает все стены и построит себе новые.

- Давай, друг, вытирайся, и пошли, - милиционер шагнул в большую комнату и принялся изучать голые стены и потолки. Второй продолжал пересчитывать деньги. С мокрой головой на такой холод! Вот гады! Я кое-как вытерся и оделся. Паспорт по-прежнему оставался у "майора". И вот торжественный момент - в сопровождении двух конвоиров я спускаюсь по лестнице. Рядом с милицейским газиком дымился теплыми выхлопными газами черный "Мерседес" Романова с шофером. Двойник смотрел на меня из окна и на прощание помахал ручкой. Хлопнула дверца, и газик запердел к участку. Ну я и влип!

На улицах было уже совсем темно. Коля, наверное, нарочно выбирал дорогу без фонарей и встречных машин. Газик подскакивал на каждой яме как козлик, и хлюпающий звук его пробитого глушителя долбил окружающие дома, в которых даже не светились окна. Через полчаса езды по таким местам меня затошнило. Наконец нам попалась одна встречная машина. Ее фары осветили лица моих конвоиров, и вдруг в майоре я узнал кладбищенского сторожа, только на этот раз он был гладко выбрит и коротко подстрижен. Я вспомнил, что видел его уже в подземном ресторане, на ипподроме и на даче. И вот теперь он выгоняет меня из моей квартиры да еще везет в участок!

- Если бы не твоя подружка, мы бы давно пустили тебе кровь, - вдруг сказал он ни с того ни с сего. - Господин Романов, твой дальний родственник, велел тебя кончить как бомжа, и труп выкинуть в мусорный бак. Так что ты ему больше не показывайся. Паспорт мы у тебя забираем. Скажи спасибо твоей подружке, что остался цел. Тормозни-ка, Коль.

Архип вылез из газика, вытащил меня за шиворот и швырнул в грязь. Кругом была кромешная темень, газик фары не включал. Я услышал щелчок предохранителя, приближающиеся шаги майора, и решил, что теперь-то он меня пристрелит как собаку. И что сказать в свое оправдание? Что господину Романову я не буду мешать в его новой поверхностной жизни? Что обижать бедных нехорошо? Что убийц ждет наказание на том свете? Но ведь они уже там бывали ... Архип схватил меня за мокрые волосы и приставил пистолет к моему виску. - Считай до трех, легче будет! - крикнул он в мое левое ухо.

Раз. Два. Три. Последнее, что я услышал, был звук пробитого глушителя их старого газика. Так меня убили второй раз...

И вот я лежу на помойке с простреленным черепом и мокрыми волосами, и снова пытаюсь набрать по-больше воздуха и достать краба из-под большого подводного камня. Надо же все-таки досмотреть этот чудесный сон, так прекрасно начавшийся в горячей ванне, и так гнусно прерванный придурками из охраны.

Волны становятся больше - днем ветер сильнее, и вода уже не такая прозрачная. Я опускаюсь все ниже и ниже ко дну и уже почти на ощупь хватаю это ужасное животное. Краб шевелится и норовит захватить меня клешней. Теперь скорее на поверхность, и к берегу. Слава Богу, я догадался захватить с собой небольшой целлофановый мешочек, куда теперь отправляется морской зверь. До берега я доплываю вполне благополучно, если не считать темных кругов перед глазами от недостатка кислорода и тошноты от долгого качания на волнах. Краб затих в пакете и готовится к самому худшему. Чтобы он не убежал, я сажаю его в небольшую стеклянную банку с морской водой и водорослями. Пусть отдохнет.