Ожившая статуя

Лорен откинулась на спинку стула, приготовившись слушать. Ей нравились истории о Рийсе, о том, каким он был раньше. Все они добавляли штрихи к постепенно проясняющемуся портрету непростого человека, который, как выяснилось, любил своих близких и теперь мучился от воспоминаний, вины и страхов. Лорен сделала бы что угодно, чтобы помочь ему избавиться от них. Ложась в кровать тем вечером, она мысленно бросила в копилку еще два факта о нем: во-первых, он вернул ей чек, во-вторых — не напечатал ни слова об Уоллисе.

Утром Лорен отправилась в библиотеку, разыскала в архиве подшивку газет пятилетней давности и прочитала журналистские отчеты об убийстве Клеа на улице Чикаго. В статьях попадались фотографии, навсегда запечатлевшиеся в памяти Лорен. На одной из них она увидела Рийса, осунувшегося и потерянного, совершенно одинокого среди собравшейся толпы. В груди все сжалось от боли.

Лорен ушла из библиотеки с тяжелым сердцем.

Десять дней подряд девушка работала как одержимая над небольшой бронзовой скульптурой. По духу она напоминала фигуру Девы Марии, скорбящей над телом Христа. Только у Лорен мужчина держал на руках женское тело. Потом, наведя кое-какие справки, она отправила злополучный чек за продажу дома в чикагскую организацию по работе с беспризорными детьми. Когда она увидит Рийса — или если увидит, — обязательно расскажет ему об этом.

Нет, не надо так думать. Конечно, увидит. Он ведь обещал.

Но бывало так, что сомнения одолевали ее, особенно когда Лорен просыпалась посреди ночи в пустой постели. Она похудела. Под глазами залегли тени. Чарли советовала ей выбросить ключи от студии в Гудзон. Сэм убеждал принимать витамины и взять тайм-аут. Даже весельчак в пурпурном саронге, повстречавшийся ей как-то на Сорок второй улице во вполне приличном костюме, намекнул, что ей стоило бы отдохнуть на солнечном пляже где-нибудь в Калифорнии.

Но Лорен не могла. Она должна была оставаться дома, чтобы получать хоть крохи информации из лондонского офиса — то единственное, что связывало ее с Рийсом. Ей необходимо было находиться в привычной обстановке, рядом с друзьями.

И вот однажды в середине декабря, когда улицы, дома и магазины, словно смеясь над ее тоской, уже сияли рождественскими гирляндами, раздался телефонный звонок.

Она ждала звонка от своего агента.

— Лорен Кортни.

— Я в Лондоне.

Этот голос она узнала бы где угодно. Лорен тяжело опустилась на стул.

— Рийс! С тобой все в порядке?

— Да, да и еще раз да. А ты как? Почему плачешь?

— Я никогда не плачу, — выдохнула она, вытирая слезы, катившиеся градом по ее щекам.

— А я-то думал, ты будешь рада меня слышать.

— Я рада. Очень рада.

— Мы прилетели пару часов назад. Нас встречали родственники ребят, которые были заложниками… Им, конечно, потребуется психологическая реабилитация, но думаю, дома они быстро придут в норму.

— Значит, их отпустили?

Рийс рассказал ей о подробностях, но Лорен тут же забыла их, потому что все силы бросила на то, чтобы унять бурю эмоций, бушевавшую внутри. Рийс в безопасности. В Лондоне. Все в порядке.

— Ты меня слушаешь? — спросил он.

— Да.

— У меня здесь куча дел, которыми предстоит заняться. Я подумал… Ты не хотела бы приехать ко мне на Рождество? Проведем праздники вместе в моем загородном доме недалеко от Лондона, в графстве Суррей. Мне кажется, тебе там понравится.

— Только ты и я?

— Ну, еще экономка и садовник.

— Не знаю… Сейчас, наверное, уже билетов не достать.

— Я все устрою. У меня есть связи. Или ты пытаешься сказать, что не приедешь? — По его голосу невозможно было определить, о чем он думает.

— Ты правда хочешь, чтобы я приехала?

— Я бы не предложил, если бы не хотел.

— Хорошо, — поспешно ответила Лорен. — Я согласна.

— Давай двадцать третьего? Я тебя встречу, и сразу поедем туда.

Еще десять дней ждать. Целая вечность. Как же выдержать?

— Да, отлично. Но будет одно условие.

— Какое? — насторожился Рийс.

— Делаем друг другу только по одному подарку, который смастерим своими руками. И стоить он должен не больше двадцати пяти долларов.

Он от души рассмеялся.

— Это нечестно. Ты творческая натура. А я своими руками могу только деньги делать.

— Иногда деньги слишком упрощают жизнь.

— Ты потрясающая женщина. Никогда таких не встречал. Ладно, если это необходимо для того, чтобы ты приехала сюда, я согласен. — Рийс помолчал. — А как твои дела?

Это был не формальный вопрос из вежливости. Он на самом деле хотел знать.

— Я устала. Плохо соображаю, — аккуратно подбирала слова Лорен. — И очень рада, что с тобой все в порядке. — Собравшись с духом, она добавила: — И мечтаю снова оказаться с тобой в постели.

— Если бы ты только знала, как я хочу обнять тебя!

— Десять дней не так уж и много, — улыбнулась она.

— А по-моему, это целая вечность.

Все ее тело охватило огнем.

— Мне кажется, у нас получится замечательное Рождество.

— Я тоже так думаю. Послушай, мне нужно идти. Тут работы непочатый край. Позвоню через пару дней, как все улажу. Береги себя, хорошо?

— Ты тоже. Пока.