Ожившая весна

- Рустам, Макс просто хороший знакомый, - кто знает, что успеет случиться до момента, как мы останемся одни в следующий раз, - и хороший человек.

- Да-а, - он властно обхватил ладонями мою талию, - а вел себя как лучший друг.

- Он случайно наткнулся на человека, которого уже давно похоронил…

- Да не волнуйся ты, - он прижался губами к моему виску и промурлыкал вполголоса, - еще раз ближе чем на метр к тебе подойдет, пристрелю его, да и все.

Я уже открыла рот, чтоб выразить свое мнение о его юморе, но появилась Инна.

- Вы все? Идемте есть.

И мне ничего не оставалось кроме как наградив Рустама как можно более укоризненным взглядом, направиться вслед за Инной.

Глава 32

Мне не приснилось. Первые минуты после пробуждения я трусила открывать глаза, всерьез думая, что могу не увидеть комнаты, в которой засыпала вместе с Рустамом. Потом, к счастью, дошло что вряд ли где-либо кроме нее мог быть пахнущий фруктами хлопок постельного белья и матрац, ласкающий идеальным уровнем твердости измученные мышцы. Потому, давай, Наташа, будь смелой. Открой глазоньки!

Утро. Ясное, теплое летнее утро. Свежий воздух, льющийся в открытое окно. Туалетный столик с баночками-скляночками. Шкаф-купе с большим зеркалом. Все бежевого дерева.

Белоснежное постельное белье на широкой кровати, с которой не хочется вставать и в которой, самое главное, все еще крепко спит Рустам. Так сладко, что хочется и дальше лежать у него на груди. Слушать медленное глубокое дыхание. Легонько гладить волосы на макушке и суровую складочку меж бровей.

Пусть поспит. Хоть целый день, если это ему нужно. Отдохнет наконец хоть немного. По-настоящему.

Потихоньку выползла из кровати. Оделась, заплела волосы в косу. И так же бесшумно покинула комнату.

Едва спустившись вниз, наткнулась на Янину дочку – Лизу.

За полгода что я ее не видела, девочка очень вытянулась. А «лонг боб», выпрошенный у мамы превратился обратно в копну волос ниже лопаток, заплетенную сейчас в две косички. Сколько ей уже? Девять?

- Доброе утро, Наташа. Ты проспала завтрак, но Аня приготовит новый. Идем в кухню.

Всю короткую дорогу туда девочка щебетала как птичка. Ей не хотелось «на уроки» к дедушке Захару и Ольге Александровне еще и «с этим противным Денисом», из-за которого они всегда затягивались. Но иначе никакой прогулки «за забор» после обеда. А в лесу, между прочим Денис видел зайца.

- Оставь уже Наташу, дочка, - окликнула Яна из залы. Девочка надулась на секунду, а потом продолжила рассказ.

- Об уроках я слышал, - отозвался дедушка Захар. Он сидел на диване и читал книгу.

На вид этому мужчине трудно было дать и пятьдесят. Высокий, подтянутый с ясными светло карими глазами, прямым носом и густыми седыми волосами, ухоженной бородкой и смеющимися губами он будто сошел с рекламы «омолаживающей» минеральной воды. Очевидное сходство с Максом не оставлялось сомнений, что это его отец.

«Противным Денисом» оказался, конечно же, Денис Ершов. Увязавшись за нами в кухню, наследник теперь бывшего владельца одного из крупнейших банков страны, неделикатно дернул Лизу за косичку.

- Как ты, Наташ? – спросил Ершов-старший вместо приветствия. Одетый во клетчатую рубашку поверх белой футболки и темно зеленые брюки с армейскими ботинками, он сидел за столом в кухне и неторопливо смаковал кофе.

Ореховые глаза мужчины смотрели нарочито весело, с добродушной заинтересованностью, но на их дне притаилась грусть. Отросшая рыжеватая щетина очень шла ему, придавая суровости излишне изящным чертам лица.

- Выспалась как младенец, Олег.

Запах яичницы сводил с ума. Я еле удержалась, чтоб не подойти к плите и не наблюдать, как она готовится, мешаясь Ане.

Перепалку между детьми прервала появившаяся Яна. Перекинувшись парой слов с Олегом, она увела Лизу.

Поблагодарив за яичницу, я принялась за нее, стараясь вспомнить о необходимости есть не спеша.

- А дядя Антон тоже стал зомби? – я чуть не поперхнулась.

- Денис! – мальчик вздрогнул от резкого окрика отца.

- Да ничего, Олег, - я отложила вилку и повернулась к смущенному ребенку, - да, стал.

- И тебе пришлось его застрелить?

Я промолчала. Не знаю, что можно говорить при ребенке.

- Папе пришлось застрелить дедушку, - всхлипнул мальчик, - И бабушку.

Олег оперся локтями о стол, сильно потер виски, опустив голову, вцепился пальцами в блондинистые волосы. Его родители…

А Денис заплакал. Я соскользнула на пол, стала на колени и обняла его. Неужели он это видел… Бедный малыш.

- Дениска, зайка, посмотри на меня, - я погладила большими пальцами щечки, стирая слезы, - Бабушка и дедушка сейчас вон там, на небе. Смотрят на вас с папой и мамой. И они грустят, когда ты плачешь. Они не хотели бы, чтоб вы вспоминали о них так… Береги хорошие воспоминания. Вот, расскажи, например, что вы делали на Новый год?

Я усадила его к себе на колени, и мальчик стал успокаиваться, рассказывая о празднике.

- Спасибо, - прошептал Олег. Я коснулась его предплечья, чуть сжала.

- Теперь твоя очередь, - сказал Денис.