Ожившие древности

Исследования в заливе Симса позволили пересмотреть точку зрения Долгих. События здесь, должно быть, развивались следующим образом. В залив Симса морем пришли люди, еще полные энергии и сил. Их было, вероятно, человек 10. Оставшись в заливе на зимовку, которая в связи с наступлением холодов прервала путь, они с толком выбрали подходящее место, сумели построить избушку, изготовили нарты для зимних поездок за топливом и на охоту. В дальнейшем дела зимовщиков пошли неудачно. Их постигло самое страшное несчастье: голод. Очевидно, продовольствие кончилось, вход пошли песцы, но и их запасы иссякли. От голода трагически погибли по крайней мере трое зимовщиков. Из них, по-видимому, одна женщина (в 1944—1945 годах ее волосы видели члены экипажа судна «Якутия»). Весной перед уцелевшими стояла, разумеется, одна задача — поскорее вырваться из этого гибельного места, уйти в лучшие места и тем спастись от смерти. Поразительное сходство находок, обнаруженных в зимовье, с остатками, оказавшимися на острове, а также то обстоятельство, что самое ценное — монеты оказались как бы поделенными поровну, — все это дает право сделать вывод, что зимовщики разделились на две группы. Иначе, уходя с острова в полном составе, они забрали бы с собой весь денежный запас, а не половину его. Оставшиеся в заливе, очевидно, погибли. За это говорит вся обстановка зимовья, сохранившееся в нетронутом состоянии имущество. Те же, кто попал на остров Фаддея, пришли туда на лодке, когда море вскрылось и очистилось ото льда. Это не могло быть ранее июля — августа.

Почему они избрали путь на остров Фаддея через открытое море, а не вдоль берега материка, неизвестно. Следует учитывать, что остров Фаддея лежит к востоку от залива Симса. Если считать, что потерпевшие бедствие мореходы шли с самого начала на восток, а не с востока на запад, переход на острова Фаддея окажется соответствующим общему направлению их пути. Путешественники, отправившиеся на лодке, захватили с собой и доставили на остров свое имущество: обменный фонд и пушнину, деньги, оружие и промысловое снаряжение, в том числе рыболовную сеть, которая могла обеспечить их в дороге рыбой.

Они остановились на западном берегу северного острова Фаддея, около бухты, обладающей удобными для вытягивания сети отлогими галечными берегами. Сломанная лодка, покинутые на произвол судьбы ценности и отсутствие следов каких-либо жилищ на острове не оставляют сомнения в том, что остановка промышленников в этом лагере оказалась непродолжительной и закончилась новым несчастьем. Лагерь на острове Фаддея, должно быть, стал последним лагерем этих людей, и здесь окончилась их отчаянная борьба за жизнь. Может быть, они потонули в море во время неудачной вылазки, а может быть, стали жертвой голода. Во всяком случае, трудно допустить, чтобы, имея хоть слабую надежду на спасение и возможность уйти с острова, промышленники расстались бы со своим добром, особенно с таким ценным, как монеты или пушнина, которая, собственно, и влекла их в неизведанные дали Севера.

О подвигах русских полярных мореходов и промышленников писали многие исследователи. Роль их в освоении Арктики чрезвычайно велика. Это они открыли Новую Землю задолго до норвежцев и стали зимовать на Шпицбергене. Это они еще в XVI веке освоили морской путь на Обь. Промышленные люди в XVII веке установили мореплавание между Леной и Колымой, впервые прошли пролив, разделяющий Азию и Америку. Единственный участок этой колоссальной морской дороги, где приоритет в исследовании Арктики морем оставался как будто за европейцами, — район Таймырского полуострова, который, как считалось, впервые обогнул швед Норденшельд в 1878 году.

Намечая план своего знаменитого плавания вдоль северо-восточных берегов Сибири, Норденшельд с особым чувством подчеркивал, что вся обширная часть океана, простирающаяся на 90-м градусе долготы от Усть-Енисея мимо мыса Челюскина, за исключением береговых объездов, тогда еще не была пройдена ни одним кораблем. Однако спустя 67 лет после плавания Норденшельда находки на острове Фаддея и в заливе Симса показали, что еще за два с половиной века до него у суровых северных и восточных берегов Таймырского полуострова проходило другое судно, и судно было русским. Так блестяще оправдалась смелая догадка Михаила Ломоносова, утверждавшего в свое время, что берега «Сибирского океана от Вайгача до Ленского устья... по большей части промышленниками обойдены были».

Ломоносов опирался на устную традицию земляков-поморов, сохранивших смутное воспоминание о древних плаваниях своих предков на восток. Сам он высказывал эту мысль намеренно кратко и со всей сдержанностью ученого. После открытий гидрографов и раскопок археологов на острове Фаддея и в заливе Симса ученые получили убедительные документальные данные, раскрывшие картину смелого похода русских мореплавателей в начале XVII века вдоль берегов Таймыра в таких наглядных и выразительных формах, каких и нельзя было ожидать.