Ожившие пешки (СИ)

В зале повисла тишина. Граф старательно разглядывал мыски собственных башмаков. Стоявшие вдоль стен дворяне разглядывали его. Сигибер, казалось, вообще ничего не разглядывал, погружённый в свои мысли.

— Поговаривают, часть ваших рыцарей перешла на сторону узурпатора, — наконец произнёс он.

— А… ну… — граф растерялся, но тут ему в голову пришла мысль, — Точно! Это был заговор! Измена!! Они меня предали! Он заранее подговорил моих людей, и они меня предали!

Граф с надеждой посмотрел на великого князя.

— А ещё говорят, когда вы добрались до ближайшего жилья, из доспехов на вас были только исподнее бельё и шлем… — заметил тот.

Дворяне загудели. Раздалось несколько смешков. Отьен зло огляделся по сторонам.

— Я оправдаюсь. Дайте мне людей, и я разыщу этого выскочку!

Князь поднял на него пустой взгляд серых глаз.

— Не думаю, что сейчас имеет смысл давать вам ещё людей. Но если это вдруг случится, то на сей раз я бы посоветовал вам спать в одежде… и держать наготове гонца, чтобы не сообщать сюзерену о поражении лично, прибывая с поля боя первым.

Смех усилился. На графа начали указывать пальцами. Тот стоял молча.

— Вы больше ничего не хотите мне сказать?

— Нет, ваше высочество, — очень тихо произнёс граф, злобно прищурившись.

— Тогда идите…

Отьен развернулся, и зашагал к выходу из зала сквозь строй улыбающихся лиц. Сигибер едва заметно шевельнул в воздухе пальцами. Из пространства за троном выплыло лицо секретаря.

— Приставьте его к арьергардному обозу. Там ему самое место, — вполголоса распорядился князь.

— Слушаюсь, ваше высочество…

— Лэрды уже прибыли?

— Так точно, ваше высочество.

— И Кейрн Безголовый из Спящей Лощины?

— И он тоже, ваше высочество…

— Очень хорошо, пригласи их в мой кабинет. И чтобы никто лишний их не видел.

— Слушаюсь…

— Ну как? — Ансельм с ожиданием посмотрел на Дидерика.

Тот был сильно озадачен. Уж чего-чего, а подобного он даже и предположить бы не мог. Но факт оставался фактом. Его телохранитель сочинил песню о произошедшей две недели назад битве. Ансельм казался принцу весьма простым и довольно таки приземлённым человеком, и обнаружившиеся в нём поэтические и музыкальные таланты, Дидерика несколько озадачили.

— Ну-у… довольно неплохо… в целом… Рефрен довольно удачный.

Горец заулыбался.

— Я назову её "проснулся ль ты уже, граф Отьен".

— Только… м-м-м… тебе не кажется, что ты немного преувеличил… местами?

— Ну, так это же баллада!

— Это ясно, но, тем не менее, граф Отьен не посылал ко мне письма со словами "я научу тебя, как надо драться, подлый трус", а я не отвечал ему "приди с утра на поле престонброкское, и докажи, что твой клинок остёр, а не одни слова". И уж тем более я не рвал письма не мелкие кусочки и не потрясал при этом обнажённым мечом…

— Но это же баллада, — повторил Ансельм тоном, которым обычно разговаривают с маленькими детьми.

— Ну, хорошо, хорошо, — сдался Дидерик, — пусть будет так. Но имей в виду, что это только баллада…

Вошла Джина. Дидерик с облегчением вскочил на ноги, искренне надеясь, что сие сочинение окажется позабыто как можно скорее, и не достигнет слуха кого-нибудь из тех, кто будет способен записать для потомков весьма своеобразный взгляд Ансельма на сражение.

— Я слышала, что ты собираешься в Спящую Лощину? — сходу начала Джина.

— Тебя это беспокоит, дорогая?

— Конечно, меня это беспокоит, и мы уже много раз об этом говорили…

— И я много раз тебе уже всё объяснял. Нам необходима поддержка горцев.

— У тебя есть небольшая армия. Этого хватит, чтобы пробиться на юг и соединиться с войсками Марко. В самом крайнем случае ты можешь встретиться с этими лэрдами где-нибудь на ничейной земле! И чтобы твои рыцари были рядом.

— Это было бы оскорблением. Кейрн сам пригласил меня. Гостеприимство в этих местах священно.

— Не верю я в эти древние обычаи… Ты кладёшь голову в пасть льва, и хочешь, чтобы я оставалась спокойна?

— Я смогу с ними договорится. А без поддержки горцев наше дело можно считать проигранным. Больше нам не на кого опереться. Я должен к нему ехать. И это совершенно безопасно. Поверь. А если я откажу, у них будет повод заявить, что я оскорбил их обычаи и присягнуть Лизандию…

Джина тяжело вздохнула. Дидерик воспринял это как признак сдачи.

— Ну вот и хорошо. Я немедленно пошлю гонца, сообщить, что я принимаю их приглашение.

— Но я поеду с тобой.

— Что?!

— Ты слышал.

— Но…

— Ты же только что утверждал, что это совершенно безопасно. Значит, я могу поехать с тобой. А если ты боишься, значит всё далеко не так безоблачно!

Дидерик бросил просительный взгляд на Ансельма, ожидая от того хоть какой-то помощи.

— Если они поднимут руку на гостей, это будет великим позором, — сказал тот, — страшнее только не сдержать обещание и позабыть обиду…

— Ну вот, видишь, — победно заявила Джина, — или мы едем вдвоём, или не едем вовсе.

Принц мрачно поглядел на Ансельма.

— Хорошо. Мы поедем вместе…