Ожившие сны

— Нет, нет, что вы. Это очень, очень удобный экспресс-вариант. Рекомендую вам как секретаря. По цене доступный, — с каким-то невеселым видом похвалил робота Штопор.

— Зачем петля на шее у него?

— Это для безопасности и фиксатор, я вчера объяснял. Простая конструкция: удавка или строгий ошейник. Но роботам объяснили, что это красиво и обязательно, назвали галстуком, и им нравится. Хер Дес…

— Хер Потт, — не выдержал Дес. То, что позволено Шерпу, называть его по имени, не позволено никому.

— Да, конечно, хер Потт, извините, я волнуюсь. Дело в том, что вам отправили даже не ГМ высшей категории, а матрицу ГМ. Она не предназначена для продажи. Просто у вас допуск выше моего, и менеджер почему-то решил, что вам можно всё, даже продать матрицу. Вы один с таким допуском в этой системе… — Штопор замер в жутком напряжении, ожидая ответа.

— Менеджер правильно считал, что хер Потт может всё, — ответил Шерп, подмигнув Десу своим неви-димым Штопору глазом. — А вот вы, похоже, думали, что он жадный и не купит такого робота.

— Ни в коем случае, хер Потт для меня образец для подражания. Вы образец для подражания для всей колонии…

— Короче, — не выдержал Дес, он очень не любил фальшь во всем и в голосе тоже.

— Верните мне матрицу, я пришлю вам ГМ ВК с компенсацией за неудобства. Например, вот этого менеджера. Всё равно у матрицы генератор случайных желаний, женская логика и другие побочные эффекты.

— Вы большой оригинал, раз делаете роботов-женщин, — ответил Шерп, и командная капсула залилась веселым иканием.

— Вы вернете его?— Штопор дрожа от напряжения искренне жалостно ждал ответа и полу-плача добавил.— Да?

— Я подумаю, — усмехнулся Дик и выключил связь.

Штопор что-то скрывал, и истинная причина была намного глубже.

— Вам надо обязательно посмотреть запись вчерашней сделки со Штопором, — загадочно улыбаясь, напомнил Шерп.

Трам-парам-пам, гимн.

Дик попытался, как мог, включить позитив. Недопустимо, чтобы плохое утро у него стал плохим утром у всей колонии. Он сделал перед камерой торжественный вид правильной формы, вместе с Тарой собрал глаза в пятиугольник и изобразил пение.

Гимн закончился, трансляция выключилась.

— Доложите лояльность.

— Лояльность минус три, — ответила панель.

— Где?

— На Фаэтоне — два процента.

— Ещё один где?

— У вас. Ваши дети не пели.

— Тара, где дети?

Тара заерзала под ним и, понизив голос, нервно взвизгнула:

— Слезь с них, идиот.

Дес откатился в сторону.

— Тара, могла бы и не допустить этого вчера.

— Так спокойнее, — недовольно пояснила Тара. — Я же не знала, насколько ты отключился. А здесь они под присмотром, нигде не шатаются. — И умиленно смотрела, как два пятна собирают себя в кучу. — Смотри новости, что могло бы быть. Там подобные бесились, их сейчас вылавливают по всей планете.

— Как они оказались под нами?

— Ты сам вчера накатил на них. Они подрались за право не быть презиком.

— Кем?

Тара медлила с ответом, подбирая корректные слова.

— Это у них что-то вроде тебя, но круче – крепкий зуб.

— ?

— Президент. Зуб мудрости, – наконец нашла она необидное объяснение.

— Ик, ок, е-е. Кайф, как приятно-небрежно плющат предки, — произнес, наконец, сын.

— Да, клево, е-о, — согласилась дочь. — Меня аж в восемь миллиметров, блин.

— Толстая, — ехидно икая, подколол сын.

Дес включил Линг и, не увидев перевода, поинтересовался:

— Что такое «е-о»?

— Ео-ее-еу-е-ооо… Мы в тренде, кайф.

Кайф?! Как это попало сюда из сна? Дес дал очередь из молний вокруг этой парочки и подождал, пока дочь и сын перестанут дымиться и прыгать.

— Вам запрещено подобное поведение, согласно внутреннему кодексу вицимпа, — назидательно изрек он. – Быть в тренде — быть никем. Пора уже знать закон целых…

— Это ущемление прав малых размеров, — прервал его икающий и возмущенный сын. — И мы ещё не целые, давно пора уже найти нам вторые половины и дать по планете или хотя бы по астероиду.

— Не-е-е, по планете, – безапелляционно заявила дочь. — С океаном.

— Дура, хороший астероид лучше планеты. В случае войны жизнь останется только на астероидах, — веско заметил сын. — Спроси у Штопора.

— Вы, похоже, уже не половинки, а нули, и место ваше — в утилизаторе, — командным тоном произнес Дес. — Нанюхались свободы. В таком состоянии…

— Папуля, насчет состояния давай поговорим трезво, — опять неожиданно прервал его сын.

Такого поворота Дес не ожидал.

— Ты совсем отстал от жизни. Мало того что над твоими музыкальными вкусами смеются, ещё и среди моих знакомых нет никого, кто хочет охереть.