Ожившие воспоминания

Был понедельник, обычный понедельник, хмурый, слякотный и, как всегда, тяжелый. Народная мудрость не даст соврать. Конечно, он бы не отпечатался в памяти, как и сотни, тысячи других: одинаковых, ничем не примечательных, таких же хмурых, слякотных и тяжелых, если бы не ты.

   Я шла по улице, уверенно меся слякоть своим сорок первым, мечтая скорее попасть домой. Еще два перехода, пару толчков от неизвестных прохожих, и я на заветной остановке. А там рукой подать: три квартала на автобусе, потом еще квартал пешком, и я дома, можно будет стянуть тяжелые сапоги, сбросить с плеч пуховик, в котором я похожа на снеговика, черт дернул выбрать белый цвет, хотела выделиться, а получилось, что получилось. Поток моих сумбурных мыслей прервала ты, выскочив передо мной словно черт из табакерки. Я уж было хотела по привычке обогнуть тебя слева, но ты вдруг сказала:

   - Мила, ты, что ли?

   Меня сто лет никто не называл Милой, разве что муж, но это не считается. На работе я Людмила Михайловна, для коллег просто Люда, дома: "Мам, естьчепожрать?". Я аж вздрогнула с непривычки. Черт из табакерки оказался вполне себе райской птичкой, такой же маленькой и яркой щебетуньей. Я сощурила близорукие глаза. Давно ведь Вадик говорил, что пора очки носить, а я все оттягиваю, снеговик в очках - это уже слишком. Далее я сдула с глаз вечно лезущую на глаза челку. Модное "пикси", чтоб его. Дамы поймут. "Пикси", конечно, стильно, модно, в парикмахерской, если там живешь. Мое "пикси" к концу дня превращается в сосульки. Хотя мне, как снеговику, подходит. Вписывается в колорит, так сказать.

   - Вика, неужели? Сколько лет, сколько зим, - хотелось театрально всплеснуть руками, но коньяк в пакете, судя по звуку, был против. Красивый, заграничный, благодарность благодарных пациентов, он ласкал глаз и оттягивал руку. - Ни за что бы не узнала.

   - Правда? - ты мелодично засмеялась, как там пишут в любовных романах: "словно зазвенели колокольчики". Жаль, не уточняют сколько. Например, если я смеюсь, то сразу возникает вопрос: "Где же взять столько колокольчиков?" Проще на один церковный заменить. - А ты без машины?

   - Без, - так и подмывало добавить, что машина в ремонте или там "некстати колесо спустило". Так, кажется, в фильмах говорят? Сдержалась.

   - Так пойдем, я тебя подвезу, заодно и поболтаем, - очень любезно предложила ты. - Я как раз здесь недалеко припарковалась.

   - Как кстати, - буркнула я, топая следом. Твои маленькие ножки на высоченных каблуках деликатно обходили лужи. Я перла напролом, кляня на чем свет стоит тяжеленные пакеты. И дернуло меня зайти в "пятерочку". Нет бы возле дома купить, но там дороже. Сэкономила, блин. По спине предательски стекала струйка пота. Даже страшно было взглянуть в зеркало на свое "пикси". Мы миновали "хонду", прошли мимо "фольсвагена" и остановились возле здоровенного "крузака".

   - Ну вот и пришли, - прощебетала ты, пикнув кнопочкой. Любезно приоткрытая дверь так и манила в кожаное, уютное нутро. Я полезла внутрь. - Мила, ну что ты с этими пакетами, сроднилась что ли? - ты засмеялась своей шутке. - Давай я в багажник поставлю. - Я представила, как ты потащишь пакеты в багажник.

   - Да ты их поднять не сможешь, - засомневалась я. - Да и потом, там яйца.

   - А, яйца? - ты снова засмеялась, демонстрируя работу стоматолога и ортодонта. Отличную работу, надо сказать. Телефончик надо попросить. "И когда ты, Милка, успела превратиться в желчную бабу?" - тут же одернула я себя.

   Ты впорхнула на водительское сидение, пристроила под спину подушечку, чтобы дотянуться до педалей. Я чувствовала, как горят с мороза щеки, а по спине текут ручьи. Все же лучше, чем тащиться на автобусе. Я рассматривала твой подправленный профиль, огненную копну волос, изящные, почти детские ручки с красным лаком. И где та нескладная, некрасивая девчонка с кривыми зубами и обкусанными до мяса ногтями? Захлестнули воспоминания: у твоего отца был голубой москвич. Он написал белой краской на асфальте номер, начертил две кривые полосы, "застолбил" место, короче.

   - Голубой москвич бежит, качается. - Ты вздрогнула и чуть не врезалась в зад впередистоящей "волги".

   - Куда ехать?

   - Я вслух, извини, просто что-то вспомнилось, я правда, не хотела, царствие небесное, - искренне извинилась я.

   - Забудь, - ты махнула рукой, - все нормально. В конце концов, водка его сгубила.

   - Вика, а мама как?

   - Одна живет, я к ней по выходным езжу. А твои?

   - Папа умер два года как, а мама ничего, наверное, придется к себе скоро забирать, - я вздохнула, вспомнились ссоры с мужем по этому поводу.

   - Мировой был мужик. Помнишь, как он нас по грибы водил?

   - Ага, а потом божился, что больше "ни в жисть", - засмеялась я. - Ой, Вика, здесь направо, чуть не пропустили.

   Мы остановились у моей облезлой пятиэтажки в обрамлении голых деревьев, утопающих в грязи.

   - Ты здесь живешь? Я же ничего не успела спросить, - расстроилась ты. - Ты как вообще? Замужем? Дети?

   - Замужем, дети, - кивнула я. - Вернее, деть. Точнее, детина. А ты?

   - Была, бывший муж - управляющий банком. В Лондоне. Сын с ним живет.