Ожог

Максим поднял глаза от пива и улыбнулся. Она правильно себе его представляла, светловолосого, сероглазого, широкоплечего. Пожалуй, он мог возбудить в ней какие-то чувства.

— Привет, присаживайся, — произнес писатель. — Давай, я тебе что-нибудь куплю. Пиво пьешь?

— Не хочу пива, — скала Дина, садясь напротив него.

— Тогда пепси?

Она нахмурилась, но потом кивнула. Снегов соскочил и подошел к стойке.

Дина бросила на него изучающий взгляд, не совсем веря в то, что с этим человеком она переписывается давно и до сих пор не представляла, кто он.

Максим быстро вернулся, поставив перед ней бутылку пепси, Дина поблагодарила. Он сел, и они замолчали на какое-то время. Писатель отхлебнул пива, может быть, для храбрости, и сказал:

— Неожиданно довольно… Думал, ты никогда не согласишься на встречу.

Дина промолчала. Она хотела развеять свои подозрения в том, что Снегов сразу начнет подбивать под нее клинья.

Вид у Максима был не из лучших. Видимо, узнал скверную новость.

— Давай сразу начистоту, — сказал он. — Я вчера не поверил во все это.

До сегодняшнего утра думал, что это игра, ерунда всякая. А потом позвонил своему другу, а потом… ну, поехал к нему… И прочитал твое сообщение сегодня. Я думал сначала, что я свихнулся… или это какое-то издевательство, извини, конечно.

— Что именно?

Максим поглядел на нее, закусив губу.

— Сегодня я узнал, что мой друг умер. Вчера он сгорел, от него остался только пепел. Пепел и целая одежда.

— Тот самый, который бессонницей страдал?

— Он.

Дина вздохнула. Земная твердь медленно уплывала у нее из-под ног.

Значит, все гораздо хуже, чем можно было ожидать. Знала ли она об этом? Нет, но предчувствовала нечто подобное.

— И что же теперь?

— Я пытаюсь сообразить, — сказал Максим. — Для начала надо убедиться, сплю я или нет.

Дина поглядела на него с выражением «А ты не сдурел, дружочек?»

— Понимаешь, какая штука получается. Между нами, вернее, между событиями, которые с нами происходят, есть связь. Непосредственная. Но какая она — неизвестно.

Дина отпила пепси, поморщилась от газов. Максим проглотил пиво, которое пару секунд держал во рту.

— У меня есть, что рассказать, по поводу моего одноклассника, в письме вчера я не упомянула эту историю… Она дурацкая, не знаю, как можно к ней нормально относиться.

Максим кивнул, думая о тетради. По дороге сюда он понял, что бессонница Кочнева — прямое следствие того, что тетрадь самоубийцы попала к нему в руки. Начитавшись пространных откровений той девушку, Дмитрий что-то вбил себе в голову. Сначала появились кошмары, затем сон пропал вообще. Психика его не выдержала и разлетелась в дребезги. Правда, объяснить его самовозгорание пока невозможно никоим образом. Снегов намеревался рассказать про тетрадь Дине. Зачем? Ну, хотя бы потому, что глупо сейчас останавливаться на полдороги.

Писатель видел, какими огромными и испуганными стали ее глаза при упоминании гибели Кочнева. Максим теперь не сомневался ни минуты, что Дина в письме говорила правду.

Девушка замялась, Максим попробовал ее приободрить и улыбнулся.

— Давай так: сначала говоришь ты, потом я, раз мы решились на эту авантюру. Потом попытаемся поискать связи, если они есть…

— Ладно. Может, я и дура, но пойти мне больше некуда. Мой одноклассник, который немного знал, ну или догадывался, как раз и погиб…

Дина наблюдала, как писатель достает из куртки блокнот.

— Зачем тебе это? — спросила она.

— Привычка. Я записываю всякие интересные мысли, которые в голову приходят, к тому же, надо ничего не забыть.

Он думал о записях Кочнева, которые еще не читал, и надеялся, что там найдет какие-нибудь ответы. В машине Снегов только пробежал глазами все свои трофеи.

— Буду фиксировать ключевые моменты.

— Хорошо, пусть так… — Дина собралась с мыслями и начала подробно рассказывать с того момента, как ей приснился сон про опустевший дом и бегущего вверх по лестнице невидимку. Максим тем временем отхлебывал пиво, которое в большом стакане уменьшалось все быстрее, и качал головой. На Дину он почти и не смотрел и черкал время от времени в блокноте какие-то заметки.

Может, со стороны их общение походило на интервью.

Девушка рассказала о том, как приехала сегодня домой и на этом остановилась. Дальше Снегов сам знал. Он поставил почти пустой стакан на пластиковую столешницу, стараясь, чтобы рука не дрожала. В кафе зашли трое студентов и сели в середине залы. Стало шумно, но это было Дине и Максиму на руку.

— Наши друзья погибают в один день… — сказал писатель, глядя в записи. — Придется этому поверить.

— Но я не вру.

— Я имею в виду поверить в такое совпадение, если это совпадение.

Так… В твоем доме есть квартира, в которой какая-то студентка покончила с собой, повесилась… И ее призрак предположительно приходит к тебе. Зачем?

— Не имею понятия.

— Можно конечно развить эту гипотезу — что привидение было притянуто тобой случайно именно из-за твоих необычных способностей. — Только сейчас Максим вынул сигарету и задымил. — Невероятно… Не бывает такого…

Сказки… — сказал он, глядя в пустоту.

— Что?

Снегов полез под куртку и вынул черную тетрадь.