Ожог

Макар Савинов посмотрел на них и вернулся к разговору с Валерией. Они стояли возле могилы. Макар курил. Облачка белого дыма под моросящим дождем походили на призраков. Максим поежился.

— Хочешь нас бросить? Совесть-то у тебя есть?

— Я никогда этого не любил. Мертвому-то все равно… Да не вру я — сегодня у меня есть важное дело, встреча важная, пойми.

— Какое может быть сегодня дело? Никто, кто с нами, кто с Димой работал, не пришли, хотя я звонила! Свиньи! А теперь и ты уйдешь…

Максим закурил.

— Извини, не могу.

— Рассказать не можешь?

— Да, не могу. Личное…

Алла вздохнула.

— Врешь ведь. Ну и ладно…

Снегов мысленно извинился перед Кочневым. Тот бы его понял. О, еще как!

Дело ведь касается напрямую и его смерти.

Ночью Максима мучили кошмары, гораздо более сильные, чем накануне. Он не бегал по квартире и не кричал, но хорошо помнил силуэт обнаженной женщины, которая стояла перед его кроватью, освещенная сероватым светом из-за сдвинутых штор.

Она смотрела на него и улыбалась. Или это было лишь похоже на улыбку, трудно сказать. Максим видел ее и пытался заговорить, назвать ее по имени, а в ответ увидел, что она отрицательно качает головой.

Пришел запах горелого и чувство, что его душат. Максим метался по кровати в полубреду, вспоминая записи Кочнева, описания его снов. На грани помешательства ему почудилось, что Кочнев — это он сам. Симптомы сумасшествия были идентичными. Один раз Максим даже услышал, как ботинки бьют по бетонным ступеням. Неужели в тот момент он вторгся в сон Дины?

Потом серо-черная завеса разорвалась, и Снегов увидел, что призрак склонился над ним, словно пытался рассмотреть поближе.

Максим открыл рот, чтобы заорать, но женщина приложила длинный белый палец к губам. У нее были огромные, глубокие, как шахта, глаза. В них Снегов различил отсвет тлеющих углей.

Костер. Огонь. Угли. Запах горелого.

Максим вспоминает мать Ксении.

Рядом с ней был дух огня… Неизвестно, что ему нужно.

Бабка не повела Галину к волхву, потому что испугалась в последний момент и решила оставить все как есть…

А если бы повела, может, ничего этого и не было бы? Откуда это пришло?

Максим просыпается с криком — разбудил его будильник. Вместе с этим электронным звуком на него навалилась усталость. Он спал, но не накапливал силы, а тратил их неизвестно куда. Теперь ясно, что призрак начал использовать в качестве батарейки и его тоже.

Только в этот раз все происходит быстрее, думает Снегов. Я не буду мучиться так долго, как Дима…

— Эй, Снегов, уснул, что ли? — сказала Алла.

Максим посмотрел на нее.

— О, совсем выпал… Кажется, точно не спал. Как лунатик, честное слово!

— Что? — Максим выбросил недокуренную сигарету.

— Подумай еще раз. Я лично тебя зову, приглашаю… Ну, посидишь час, никто не будет тебя поить до полусмерти. Или вообще не пей, раз за рулем.

Максим посмотрел на украшенную цветами и венками могилу.

— Извини, время дорого.

— Псих. Ненормальный. Проваливай и будь проклят.

2

Дина постаралась встать как можно дальше от гроба, установленного перед школьными дверьми на крыльце. Девушка спряталась за спинами рослых парней.

Ей было противно и холодно.

11 «Г» пришел практически в полном составе. Здесь же стояли учителя старших классов, директор и завуч, она же преподаватель биологии. Пришли многие из других классов, но в основном чтобы поглазеть на редкое зрелище.

Мать и отец Сержа стояли возле гроба и о чем-то тихо беседовали с директором.

Дина не понимала, зачем им понадобился весь этот цирк. Все выглядело до тошноты пристойно и пошло. Никто, в принципе, не знал, что делать в подобной ситуации.

Такая нелепая, негероическая, хотя и несправедливая смерть не заслуживает подобного внимания к себе. Вряд ли это нравится самому Сержу. По большому счету, это просто издевательство над ним. Знали бы они, при каких обстоятельствах погиб Сергей и во что он случайно ввязался…

Дина подняла воротник куртки. Ей стоило сегодня труда объяснить матери, куда она собирается идти утром в воскресенье. Сработало какое-то вранье насчет одноклассницы, с которой они договорились вместе подготовить доклад по истории. Мать пофыркала и отправилась досыпать, при этом наградив Дину соответствующим осуждающим взглядом. Дескать, можешь мне не сочинять.

Когда-нибудь я тебя выведу на чистую воду.

Дина пришла, когда уже установили на четырех сдвинутых вместе и покрытых черной тканью партах закрытый гроб. Он походил на большую красную гусеницу. Крышка уже была приколочена — внутри ничего, кроме одежды. Дина подумала, что нести его будет легко.

На школьном дворе стоял автобусы — один фирмы ритуальных услуг, другой — для желающих поехать на кладбище. Дальше, за пределами школы — автомашины.

Дина решила никуда не ехать. Это будет чересчур. Почему-то ей казалось, что все украдкой смотрят на нее и что-то подозревают.

Она прислушивалась к перешептываниям, стараясь понять, идет ли о ней речь. Кажется, тревога ложная. Это все нервы. Жить в таком напряжении нелегко, побочные эффекты не могут не проявиться.

Не хватало еще мании преследования, в самом деле!