Ожог от зеркала

События принимали московский разворот – за три дня в Твери нашли семнадцать трупов. Все убийства произошли после заката. Городская стража, справедливо полагая, что охрана порядка – дело опасное, ходила нарядами по шесть-восемь человек, патрулируя центральные проспекты. На помощь жителям не спешила, да это и не входило в её прямые обязанности. Главным для стражи была охрана объектов и недопущение бунта, а горожанам «петушиные перья» советовали звать рыцарей. Убийц, терроризировавших столицу, оказалось несколько. Накануне людей резала странная фигура в чёрном монашеском клобуке и белой маске. Рот оборотня был распахнут в беззвучном вопле, но кричали жертвы, поскольку справиться с тварью оказалось очень нелегко. Не особенно таясь, не пугаясь целой толпы вооруженных кольями посадских – они потом клялись, что оборотень проходил прямо сквозь людей, – «монах» зарезал четверых, и смертей наверняка было бы больше. Развоплотили его прибежавшие на крики школяры со второго курса. Закидали тварь фейерверочными шутихами, файерболами и какой-то чернильной дрянью, так что и непонятно было, что конкретно подействовало на оборотня – если вообще что-нибудь подействовало, поскольку куда он в этом дыме подевался, так никто и не разобрал. Версий было столько же, сколько и участников. Проходил он сквозь людей или не проходил – клинок у него был самый настоящий, и на пустыре у городских бань, где произошла сумбурная схватка горожан с нежитью, осталось четыре тела. Ещё два трупа нашлись во дворах, и кто их подрезал, не было известно, а на охранных ведунов как будто нашло затмение: годами хрусталь без всякого сбоя выводил на воров и убийц, а тут... Никакого следа... Ещё несколько раз появился урод с когтями, резал детей прямо в кроватях, и не было от него спасения, и сделать ничего не успевали – чаще погибали девочки, – но здесь, говаривали, помогли какие-то чёрные всадники. Оранжевый урод выскочил прямо на пару великолепно одетых лощёных господ и тут же лопнул или просто исчез – тётки, что видели это диво с балконов, рассказывали очень сбивчиво. Чувствовалось, что благородных всадников они испугались больше, чем когтистую тварь. Охранные маги сбились с ног, допрашивая очевидцев и пытаясь переткать свою паутину, но где-то в ней, видимо, зияли прорехи, а люди уже поговаривали, что оборотни могут быть одновременно в разных местах.

– Заходи справа! Обходи его, Андрей!

Рыцарь, рыжие волосы которого пробивались из-под светлого шлема, пришпорил коня, сворачивая в переулок. Туда ушёл фантом-перевёртыш.

В переулке никого не было.

За забором тоскливо лаяли собаки. Вдоль улицы клубился туман – обычный, холодный, белый... А над самой дорогой дрожало марево, переливаясь горячими радужными блестками.

Андрей рубанул клинком странный воздух – клинок как будто увяз на мгновение, – но ничего не произошло. То ли это действительно был воздух, то ли оборотень бесследно растворился. Рыцарь завертел головой, пытаясь понять, куда же делась чёрная тварь.

Он пересёк ещё несколько улиц, не особенно надеясь на успех, но честно замыкая периметр. Улицы были пустынны. Жители попрятались, мелькнули только Самсон и Павел, искавшие убийцу в соседнем проулке.

Андрей перевел Батиста на рысь, стараясь успокоить животное. Лошади их как-то чувствуют, неохотно идут. Хорошо, рыцарских коней специально обучают, ипподромная бы... Он не успел додумать, потому что конь вдруг всхрапнул и попятился. Андрей развернулся к месту, от которого шарахнулся Батист, и обомлел: прямо с булыжной мостовой поднимался прозрачный призрак – только что были камни, видны были следы этих камней, как будто сама мостовая, вспучиваясь, приобретала человеческие черты. Перевёртыш был как быстро твердеющее желе, на мерцающем теле очерчивалась одежда, похожая на форму стражника, пронзительные глаза исподлобья смотрели прямо на рыцаря, а рука призрака вдруг перекинулась в стальную пику.

Всё это продолжалось долю мгновения, Андрей ничего не успел понять, не успел даже подумать о рапире, как вдруг оказалось, что его рука уже нанесла удар, да ещё с потягом, и клинок пошёл вязко, как всегда, когда сталкивались две мощные магические накладки. Хвала Велесу, он заблаговременно заговорил оружие. Пробивающие морок руны тусклым золотом змеились у рукояти. Призрак оплыл на мостовую, растекаясь тяжёлыми ртутными каплями.

Несколько из них, как кровь, скатились с клинка. Серебристая жидкость всосалась в булыжник, и все исчезло, вот только Андрей долго ещё не мог пошевелиться.

Почему-то показалось, что эта тварь была опаснее предыдущих. Удалось ли её упокоить? Или воспрянет, как нечисть из старой сказки? Булыжник под копытами Батиста казался самой обычной мостовой.

Андрей заметил место – ведунам нужны любые подробности – и поехал, как и положено, снимать отчёт на синхронизирующий кристалл.

Рыцари сбились с ног, но всё время опаздывали.