Ожоги сердца (сборник)

Дым, чад, вздыбленная земля. Лучи прожекторов упираются в эту мглу и теряют свою силу. Тут произошла заминка. Она затянулась. Знамена остановились в первой цепи. Начались действия наших мелких штурмовых групп и штурмовых отрядов с танками. Скаты высот заискрились густыми пулеметными очередями. Гитлеровские пулеметчики были посажены в бетонированные колодцы поодиночке и не имели между собой ни ходов сообщения, ни окопов. Одиночки — это обреченные смертники. На последнем этапе войны гитлеровские генералы стали бояться общения солдат друг с другом: генералов страшила цепная реакция паники перед русскими. Дрогнет один, за ним второй, третий… и массовое бегство неотвратимо. Вот почему и был придуман этот «новый» тактический прием. Наши мелкие штурмовые группы целую ночь обезвреживали одиночные ячейки, а утром 17 апреля вдоль косогоров прошлись штурмовики «Ил-2». Они с воздуха прошивали колодцы до самого дна.

К исходу дня 17 апреля над высотой 85,5, в трех километрах южнее Зеелова, были водружены знамена полка. Сюда подоспел радист Петр Белов. Тотчас же со своего наблюдательного пункта командир корпуса генерал-лейтенант А. И. Рыжов увидел знамена и запросил по радио:

— Кто водрузил?

Я назвал имена пятерых.

— Где ты находишься? Обозначь желтой ракетой.

Над знаменами взвилось несколько желтых ракет.

…И вот он, Берлин. Мы увидели его вечером 22 апреля. Огромное плато развалин. Широкая долина Шпрее от края до края заполнена дымящимися нагромождениями. Где-то в центре вздыбились желтые столбы огня и кирпичной пыли… С неба валились хлопья сажи и копоти — черный снегопад. Земля, деревья, скверы — кругом черным-черно. Весна, но зелени почти не было, лишь кое-где светлели бледной бирюзой узкие полянки. Здесь было что-то вроде землетрясения. Оно длилось почти сорок дней и ночей: с начала марта и до момента нашего наступления сюда ежедневно вываливали свой груз тысячи американских и английских бомбардировщиков. Однако бомбами города не берут, а только разрушают их. Разрушенный город сам собой превращается в сплошные баррикады. В нем легче обороняться. А наступать?.. Попробуй разберись в руинах незнакомого города — где оборонительный рубеж, где просто глыбы рваных стен, громоздящиеся вдоль и поперек улиц. Кому помогали на этом этапе войны американские и английские бомбардировщики, пусть решают военные историки, а нам, советским солдатам, подошедшим к Берлину, сразу стало ясно: предстоят грозные и кровопролитные схватки.

Удивительные характеры у наших воинов: трудности еще больше воодушевляют их. Если бы не обнаружились эти неожиданные трудности, подготовка к штурму Берлина шла бы своим чередом, по плану. А планом предусматривалось, что форсирование Шпрее и штурм Берлина начнутся после перегруппировки войск, после того, как подтянутся понтонные бригады, артиллерия и отставшие части. Этому плану суждено было остаться на бумаге…

Едва сгустились вечерние сумерки, полки и батальоны приступили к форсированию Шпрее. Пока инициатива в твоих руках — ждать нельзя. Таков закон в бою. И надо прямо признать, успех форсирования Шпрее и начало штурма Берлина определили не столько оперативно-тактические планы штабов, сколько боевой порыв войск, отказавшихся от отдыха и передышки. На войне опасности не ждут — это изнуряет бойца больше, чем встреча с самой опасностью.

Я был с шестой ротой второго батальона — в ее списках числились Герои Советского Союза Владимир Бурба и Петр Хлюстин, погибшие на Вислинском плацдарме. Переправлялись мы ночью на обыкновенных прогулочных лодках, доставленных разведчиками с той стороны. Плыли в кромешной мгле по широкому плесу Даме. Автоматы, гранаты наготове. Лодки тянулись к правому берегу. Вперед! К утру 23 апреля мы уже были в кварталах Адлерсхофа. Это юго-восточный район Берлина, где располагался аэропорт военно-транспортной авиации.

Берлин… На топографических картах он напоминает собой панцирь черепахи — желтоватые квадраты кварталов срослись в большой щит с зазубренными краями. Куда ни сунься — попадешь под фланговый огонь. Синие извилистые линии, словно набухшие вены, разделяют город на несколько частей. Это каналы и отводные рукава Шпрее. В центре зеленое пятно — Тиргартен. Рядом, в глубоком подземелье имперской канцелярии, укрывается Гитлер. Туда стремились прорваться вместе с танкистами генерала Богданова войска армии генерала Берзарина, наступавшие с востока. Справа от них двигались войска генерала Кузнецова. Это, так сказать, правое крыло Первого Белорусского фронта. С юга и юго-востока к центру Берлина прорывались силы левого крыла фронта, в их числе танкисты-гвардейцы генерала Катукова и гвардейские полки армии генерала Чуйкова. К этому крылу присоединились танковые части генерала Рыбалко, представлявшие войска Первого Украинского фронта. Продвигались к Берлину с севера и войска Второго Белорусского фронта, которые вел по сложному обходному пути маршал Рокоссовский.

Так выглядел Берлин на карте. Так располагались войска трех фронтов по сводке, полученной утром 23 апреля.