Ожоги сердца

— Он сам почти за штатом, — бросил Витя Кубанец.

— Понимаю. Что же со мной будет-то? И место мое, вижу, другой занял.

— Не горюй, найдем выход.

Комендант распорядился поставить дополнительно койку и объявил:

— Завтра жильцы нашего общежития всем составом выходят на комсомольский субботник. Надеюсь, не подведете?

— Не сомневайтесь, Федор Федорович, я сумею организовать коллективный выход, — заверил Огородников.

Комендант только головой покачал: ну и организатор!

Работать пришлось в корпусе вспомогательных цехов, или КВЦ, как его называли здесь. Завод в заводе… Пока строится главный корпус, пока возводятся стены для размещения огромного количества разных агрегатов и конвейерных линий автомобильного гиганта, в КВЦ уже начинается заготовка инструментов, шаблонов, отладка автоматов и сколачивание экипажей ремонтников, наладчиков. Монтаж станков и оборудования в этом корпусе завершался, но сантехники не успели создать запланированный микроклимат. Поставщики оборудования конденсированного воздуха выполнили заказ с опозданием. Поэтому здесь пока жарко, пыльно и санузлы работают с перебоями. Требовалось срочно оказать помощь санмонтажникам. Комитет комсомола стройки объявил субботник — молодежный аврал слесарей, сварщиков, электриков.

Руководил расстановкой людей главный энергетик сантехмонтажа Булан Буланович. Он был вконец замотан и задерган. Еще бы не быть таким, когда со всех сторон подгоняют! А тут вон сколько народу собралось, только из одного молодежного общежития более четырехсот человек — каждому дай работу по специальности. Хорошо еще, что помог комендант общежития Федор Федорович. Он называл номер комнаты, и вперед выходили бригады слесарей, электриков и монтажников. Оставалось указывать участок работы с учетом состава каждой бригады. Дело пошло веселей…

Казалось, долго и бестолково будет топтаться на месте девятая бригада: ее состав по профессиям разноликий. Однако Огородников нашел короткий ход. Узнав имя и отчество главного энергетика, он без вызова подошел к нарядчику.

— Булан Буланыч велел дать нам тонкую работу. Я из девятой бригады универсалов.

— Сколько вас?

— Шестеро.

— На калориферы, в кузнечно-прессовый цех, получите наряд.

— Слушаюсь… Ребята, за мной!

— Стоп! — задержал его главный энергетик. — Кто велел дать тебе тонкую работу? Я — Булан Буланыч.

— Вот вас и ищу. Комендант послал. Мы универсалы.

Булан Буланович подозвал коменданта. Тот смущенно окинул взглядом Огородникова и подтвердил, что девятая бригада по составу универсальная: два автослесаря, один инструментальщик, один электрик, один сварщик, один бетонщик.

— Ладно, — согласился Булан Буланович, — пусть идут в кузнечно-прессовый цех на подвеску калориферов и труб. Там есть наш прораб, подскажет.

Прежде чем приступить к стыковке труб, «универсальная бригада» занялась разборкой склада сантехники. Эта работа пришлась по душе Огородникову. Пробираясь к штабелю труб, он азартно раскидывал пустотелые гильзы конденсаторов, маркировочные шаблоны из жести, листы рубероида, тюки стекловаты, успевал сунуть в карманы какие-то шайбочки и наконечники — все это пригодится не сегодня, так завтра, надо быть запасливым. Добравшись до труб, начал командовать:

— Сначала вот эту берем, ребята. Берем!.. Теперь вот эту. Раз-два… взяли! Давай, давай! На плечо, пошел!..

Пока разносили трубы по фронту стен и блоков цеха, Огородников вдоволь натешился над Афоней Ямановым, новым жильцом девятой комнаты:

— Эй, ты, маломерок, сачковать собрался, не выйдет… Подставляй плечо, я тебе помогу…

Афоня подставлял плечо, Огородников наваливался на него вместе с трубой, затем приказывал продвинуться назад, под центр тяжести трубы, и только после этого брал облегченный конец на свое плечо.

— Вперед, вперед! — покрикивал он, подергивая трубу, норовя сбить паренька с ног для потехи окружающих. Тот не падал, лишь изредка припадал на колено, оглядывался на крикуна, привставал и снова ощущал толчок.

— Может, хватит издеваться? — не выдержал Володя Волкорезов, когда Огородников уронил свой конец трубы так, что она сшибла Афоню с ног.

— Ха, кто над ним издевается? Дрын получился. Позвенит в ушах и пройдет. Понимать надо своего напарника без лишних слов, по чутью.

— Уже понял. — Афоня сжал голову руками.

— Добрался до права командовать, как Мартын до мыла, и не знаешь, кому боль причинить, — заметил Володя, поглядывая на Ярцева. Огородников тоже покосился на старосту, ожидая упреков. Но тот промолчал. Вообще последнее время Василий Ярцев замкнулся, ни с кем не разговаривает, никому не смотрит в глаза и, кажется, доволен тем, что Огородников подменяет его на субботнике.

— Я ему не боль, а понятие о совместимости внушаю. Без этого теперь нельзя.

— Без чего: без боли или без твоего участия в разработке теории о производственной совместимости? — спросил Огородникова Афоня.

— Вот ты какой… Недомерок, а вопросы по-ученому задаешь.

Тут вмешался Рустам Абсолямов:

— За то, что обозвал недомерком, извинись или поползешь отсюда на четвереньках с «производственной травмой»…