Ожоги сердца

Черты лица, цвет глаз, посадка головы с чуть вытянутым затылком — все у него отцовское. Послушный, ласковый мальчик. Между Юрой и ею, Ириной, кажется, нет ничего общего. Она в этом возрасте являлась из школы с синяками и шишками, дралась с мальчишками на равных, а этот приходит домой без единого пятнышка на костюме. Осторожный, тихоня. Что из него будет после окончания десятилетки, в какой институт ему идти — загадка. Мама, вероятно, будет настаивать, чтобы поступил в медицинский, как она требовала этого от Ирины, когда та получила аттестат зрелости. Сколько было по этому поводу увещеваний и домашних консультаций!

Тогда победила мать. Ирина послала документы в Куйбышевский медицинский, а затем, опять же по настоянию матери, поехала туда заниматься в подготовительной группе. Приехала и удивилась: она уже значилась в списке первой группы, ее ждет место в общежитии, хотя большинство приехавших из далеких сел и городов снимали койки у частников. Удивительно, заработки врачей не ахти какие, и условия работы далеко не идеальные, и срок обучения в медицинском институте шесть лет, а, поди ж ты, сотни, тысячи девушек и парней рвутся сюда. В чем дело? На этот вопрос ответил ей позже отец, а пока перед ней встала дилемма: готовиться к конкурсным экзаменам — на одно место восемнадцать кандидатур, наверняка провалишься — или под видом занятий на подготовительном курсе увильнуть в другую сторону. Ирина выбрала последнее. Поступила в аэроклуб и к моменту сдачи экзаменов в институт получила значок парашютиста: по тайному сговору со спортсменами, готовящимися к Всесоюзной спартакиаде ДОСААФ, совершила пять групповых прыжков и три индивидуальных. Тогда же оформила направление в школу инструкторов автоклуба. Ее привлекала не медицина, а спорт, точнее, технические виды спорта.

Вернулась в родительский дом без проходных баллов в институт.

— Провалилась? — спросила ее мать сокрушенно.

— На таком конкурсе сам Ломоносов провалился бы, — попыталась оправдаться Ирина. — Все обалдело прут в медицину. К чему бы это? — Она посмотрела на отца.

Тот помолчал немного и ответил:

— Нет, не обалдела наша молодежь. Она идет в медицину, и это очень интересный факт. Если не осознанно, то по какому-то другому закону. Скорее всего, у нее появилась забота о завтрашнем дне.

— Какая же? — спросила Ирина, рассчитывая перевести ход общих суждений отца на предметное, детальное истолкование забот завтрашнего дня, в чем он был, по ее наблюдениям, не очень силен, если не сказать — слаб.

Однако отец подумал и не спеша уточнил:

— Неудержимо свирепствует палач века — рак. Изверги человечества изобретают биологическое оружие. Еще не найден надежный щит от белокровия, от гибельных последствий проникающей радиации, от радиоактивных веществ, которыми все больше и больше засоряется атмосфера, моря, океаны… Ты порадовала меня: коль молодежь напором идет в медицину, значит, срабатывают заложенные природой те самые силы, которые мы привыкли относить к инстинкту самосохранения, к способности вести борьбу за безопасность поколений.

Лучше бы отец упрекнул тогда за разгильдяйство, за обман родителей, за лукавство перед ним, чем вот так: ты по существу дезертир с фронта борьбы за здоровье и сохранение жизни завтрашних поколений. Мать, конечно, была целиком на стороне отца, но делать нечего, придется поступать в институт через год. Время же изменило планы: на следующую осень, вопреки воле родителей, Ирина поехала не в Куйбышев, а в Москву и сдала экзамены в автодорожный институт, на факультет механизации дорожного строительства.

На факультете Ирину считали способной студенткой — с увлечением изучает технику дорожного строительства, имеет права шофера, поэтому летнюю практику разрешили проводить по личному плану. Она и приехала на стройку. Два лета работала здесь. Приспела пора думать о теме диплома, но тут подвернулась работа в мотоклубе, затем встреча с Ярцевым и… все пошло кувырком. Перевелась на заочное отделение. И не жалеет об этом. Автозавод переживает пусковой период. Все интересно: невиданная механизация производства, новая система оплаты труда… Продлила срок представления дипломной работы на один год. Тему подсказал Василий Ярцев, но еще не ясно, с чего начать проявление тех самых сил, которые должны подняться против слепого выгона норм. Василий и его друзья пока незаметны на фоне общих дел, они будто затерялись среди станков, агрегатов, автоматических линий. Парни тревожатся за качество завтрашней продукции завода. Количество будет, а качество? Без качества нет темпа, без постоянного самоконтроля нет гарантии от брака. Охватит такая забота всех или хотя бы половину автозаводцев, тогда пиши, а не вымучивай диплом…