Ожоги сердца

Василий поставил перед гостями красивые фаянсовые чашки с блюдцами — подарок Рустаму Абсолямову от родителей из Чистополя; плетеную вазу — изделие Афони Яманова — с печеньем.

— Смотрите, да тут все по-домашнему!

— Как положено, к семейной жизни готовимся.

— Молодцы.

Запел свою песню закипающий чайник, на боках которого выгравированы сюжеты из гоголевской повести «Тарас Бульба». Гость снова надел очки.

— Это тоже ваше искусство?

— Нет, это Володя Волкорезов любит по металлу резцом пройтись.

— Волкорезов Владимир Андреевич?

— Он самый.

— Я знаю его отца. А как сын?

— Честный парень. Однажды даже хотел чужой грех на душу взять, но не вышло. — И Василий рассказал историю с потерей пяти червонцев.

— Значит, себя чуть не оболгал, — заключил гость. — Обязательно расскажу об этом академику Волкорезову.

— А может, не надо, — засомневался Василий, — сердце у него теперь того… с пробоиной.

— Вы правы, — согласился гость и, помолчав, попросил: — О себе что-нибудь расскажите, о своих мыслях, сомнениях, радостях.

— Радость ко мне скоро должна вернуться. С партийностью у меня закавыка получилась…

— Это мы знаем, — сказал секретарь горкома, — о заводе мыслями поделись.

Теперь стала ясной цель визита: перед подписанием акта члены государственной комиссии хотят знать, как и чем живут рабочие. Судя по всему, гость в очках — один из руководителей этой комиссии.

— Не знаю, с чего начать, — сознался Василий.

— С того и начинайте, что вас больше волнует, — посоветовал гость, сосредоточенный, весь — внимание. Ему нельзя отказать в проницательности: «Говори, о чем думаешь, не ищи шаблонных заготовок с чужих слов».

— Автомобиль нашего завода, если сравнивать его с другими такого же класса, имеет много преимуществ…

— Об этом все знают, — прервали его сразу оба собеседника.

— Теплая осень — к долгой зиме, — нашелся Василий и тем насторожил гостей.

— С какой же стороны ждать холодного ветра? — спросил гость.

— С той, в какую сторону ложатся спинами и лошади и коровы на выпасах.

— Вам, Василий Веденеевич, в наблюдательности отказать нельзя.

— О такой примете нам Афоня Яманов говорил, он родился и вырос в степи. Тихий и смекалистый парень.

— Тихий и смекалистый, — повторил гость, улыбаясь. — Можно назвать еще одну степную примету: стрепеты и куропатки — степные курочки — весной ничем не пахнут, чтоб лиса и хорек не нашли их и не помешали вывести цыплят… — Гость снова улыбнулся и уже другим тоном спросил, внимательно посмотрев в глаза: — Вы — испытатель автомобилей, что вас волнует?

На заботливых людей любого масштаба Василий привык смотреть глазами отца, внушавшего ему с детства: «От беззаботных держись подальше, от них весельем пышет, а земля под ногами огнем дышит». Разве можно замыкаться, если перед тобой человек с такими же думами, как у тебя? Разговорился Василий, слово за слово — и беседа стала непринужденной и доверительной.

— Смежники лихорадят наш завод…

— Об этом высказал свои суждения и просил записать в акт генеральный директор.

— Вот и мой голос присоедините, — неожиданно вырвалось у Василия, но парень тут же смутился «Экий владыка, на равных с генеральным директором подает свой голос». А гость одобрительно кивнул головой, записал что-то в своем блокноте.

Сию же минуту Василий вспомнил разговор с бухгалтером, который лежал с ним в больнице. Тот бухгалтер ведет начисления премий руководящим работникам завода. Он сказал, что вот уже третий год генеральный директор не получает премиальные. Наотрез отказался, и говорить с ним на эту тему невозможно. А почему — понять надо его заботу глубже. Получит премию, а тут рекламации повалятся…

Тот разговор с бухгалтером в больнице толкнул сейчас Василия думать вслух о качестве, не боясь оговорок.

— …Если каждый рабочий не будет дорожить своим рабочим местом, — продолжал он, — если более или менее квалифицированные токари, фрезеровщики, слесари, электрики, сборщики, наладчики, регулировщики — все, кто непосредственно причастен к выпуску автомобилей, в том числе и обкатчики, не закрепятся в своем цехе до полного освоения техники и технологии производства деталей, пока не достигнем мастерства в управлении сложными механизмами, — до тех пор завод не дождется доброй славы и сбытовики не избавятся от рекламаций. И когда начнешь так говорить, находятся строгие люди, палец к губам прикладывают, дескать, молчи, кто дал тебе право пропагандировать мрачные перспективы, дурья голова? Понимать надо: нехватка рабочих рук и текучка — болезни бурного роста. Наличие болезни они признают, а лечить не собираются, вроде пусть она станет хронической, тогда найдется другая дежурная фраза оправдания — «некогда было заниматься профилактикой, упустили…»

— В правительстве, — сказал гость, — теперь уже не принимаются ссылки на болезни роста.

— Значит, где-то тут притаились шестеренки, которые дают пробуксовку. Как в автомобиле: отказала муфта сцепления, и хоть разорвись мотор от оборотов, а колеса не крутятся. К тому много причин: и выжимной подшипник, и коробка перемены передач, и карданные шлицы…

Собеседники переглянулись.