Озёрная ведьма

— Вы нас опоили? — возмущённо спросил Айдан. Так вот откуда у меня чувство, что меня обманули. Да чтоб он провалился этот нектар! Его, как и пера феникса вообще существовать не должно, это тоже выдумка. И знаю я о нём опять же из сказок. Это этакий катализатор чувств, симпатию превращает в любовь, желание в зверскую страсть и определяет суждено ли двоим быть вместе. Если нет, то нектар не действует и имеет горький вкус, если же да, то действие его почти мгновенно, а вкус божественен. И чем приятнее вкус тем вернее выбор. Но самое обидное то, что если мы действительно пили тот самый мифический напиток, то теперь мы женаты. Потому что, если верить описанному в сказке, то с помощью магии, вложенной в этот тоник заключаются магические браки. Нервно дёрнувшись, посмотрела на Леаса, он в то же время с таким же растерянным лицом разглядывал меня.

— Я просто помогла вам разобраться, — невинно поправила бабуля.

— Ничего себе, помогла! — воскликнула я, старательно расстёгивая манжет рубашки, чтобы закатав рукав посмотреть на своё запястье. Айдан, к слову, проделывал то же самое, а эта карга старая спокойно наблюдала за нами с глупой улыбкой на лице.

— Не-е-ет, — простонала я, едва посмотрев на своё запястье особым зрением и увидев на нём двойной браслет в виде обвивающей руку змейки — символ магического брака.

Причём символ очень древний, от которого уже почти все отказались. Ведь человеческие чувства весьма изменчивы, а вот эта самая змейка служит хранителем супружеской верности. Если кратко то теперь я никогда не смогу отдаться никому, кроме господина Леаса, а если уж решусь на такое, то эта милая, кажущаяся нарисованной змейка хварга, станет реальной и ужалит, а яд у неё, нужно сказать, очень действенный. Айдан в это время молча взирал на собственное запястье, тоже активно рассматривая браслет.

— Как-то обидно, — вдруг проговорил он. Моя растерянность сменилась раздражением. Что ему обидно? Что я теперь его жена? Впервые с момента признания оборотня, там, посреди реки, у меня возникли сомнения в искренности его чувств.

— А нечего честных ведьм инициировать без разбору, тогда и обидно не будет, — выпалила я. Лицо Леаса сделалось недоумённым.

— Обидно то, что ты говорила мне о влюблённости, а сейчас сидишь с таким видом, будто ежа проглотила и во всеуслышание выражаешь недовольство нашим браком! — грубо ответили мне. Стало немного совестно.

— То есть ты не расстроен? — неуверенно спросила я, немного подумав.

— Я счастлив, — широко улыбнулся оборотень. Конечно, у них же собственнические инстинкты зашкаливают, а тут хварга в помощь. Я же немного успокоилась и решив, поговорить с Айданом позже, гневно уставилась на виновницу случившегося.

— Чем ты недовольна? — с искренним негодованием спросила бабуля. Я даже не смогла ответить от нахлынувшей ярости. Вот нельзя просто так взять и решить всё за состоявшуюся озёрную ведьму! Даже если я сама не была против ни произошедшего этой ночью, ни даже брака, но я должна была сама прийти к этому! — Ты же влюблена в него поуши, это сразу видно, — продолжила тем временем старая манипуляторша, — О нём и говорить нечего, даже зверь признал тебя парой. Если бы я не поспособствовала вы бы так еще лет сто вокруг да около ходили. А так и мне хорошо, и вам услуга.

Это она считает, что услугу нам оказала? Благодетельница наша. Больше всего злило то, что Анна даже не осознавала, что поступила не правильно. Видимо, старая ведьма настолько привыкла управлять жизнями и судьбами людей, что для неё это стало вполне нормальным и естественным.

— Допустим, мы не станем сердиться, — проговорил Айдан, успокаивающе поглаживая меня по руке, — Но вы не можете заставить Лисану принять вашу силу, без её на то воли. Здесь не пройдут никакие уловки.

Бабушка скривилась, но ответила ровно, не выказывая какого либо недовольства:

— Лисана уже здесь, значит, я смогу показать ей всё. И что-то мне подсказывает, что ни одна озёрная ведьма не откажется занять моё место. — ведьма как-то гаденько улыбнулась и взмахнула рукой. В следующую се кунду меня окутало тем самым неведомым дымом из которого так любила выходить бабуля и в буквальном смысле унесло неведомо куда. Я отчётливо ощущала парение, будто лист, который гонит ветер, но из-за дыма не видела совершенно ничего, а еще пропали все звуки. Через какое-то время ощущение полёта пропало, и я снова стояла на твёрдой поверхности, а дым начал оседать. Как только окружающее пространство стало отчётливо видно, вернулись и звуки.

Мы стояли в огромном гроте на уступе скалы, которая наполовину уходила в воду. Из-за льющегося сверху света, освещающего позеленевшие камни, вода казалась ярко — бирюзовой, а лучи весело играли на ледяных кристаллах, свисающих со стен, раскрашивая всё пространство причудливыми переливами. Ноги подкосились от нахлынувшей силы, а ведьма всё это время наблюдала за рассматривающей это великолепие, мной.

— Ты уже поняла, что это за место? — спросила она и её голос разнёсся по гроту, отталкиваясь от стен и разбиваясь на мириады переливов звуков.