Озноб

Сколько Ирина ни думала, для нее оставалась загадкой ночь, последовавшая за тем днем, когда ей «подарили» машину. Странные шумы на втором этаже, напугавшие ее чуть не до сердечного приступа, некая машина, стоявшая в переулке рядом с домом. «Сергей мог привезти откуда-то тело жены, пока я спала, и спрятать его где-то наверху, но с таким же успехом он мог хранить его там с понедельника. Это было бы куда проще для него, во всяком случае меньше риска. Стоит вспомнить его вранье, что этажи не соединяются, заколоченную дверь, завешенную гобеленом! Тело могло лежать на лестнице в какой-то герметичной упаковке, а когда пришло время, он поднялся и уложил его на постель! Зачем втаскивать тело в дом чуть не у меня на глазах, рисковать, что я вызову милицию, поднимусь наверх сама, чтобы посмотреть, кто шумит? И где оно хранилось, если не в доме, на заколоченной лестнице? Может, он наведался ночью, просто чтобы проверить, все ли с ним в порядке?»

Женщина вновь содрогнулась. Ирина сама не могла понять, что ее задним числом пугает больше – то, что она несколько дней провела в одном доме с трупом, или то, что могло с ней случиться, если бы она вдруг всерьез помешала планам Сергея… «Он мог меня убить? – спросила она себя и тут же ответила: – Разумеется, раз уж убил женщину, на которой когда-то женился!»

Все дальнейшие события она прокрутила перед своим внутренним взором на большой скорости, будто ленту немого кино. Фальшивый пожар, предвестник настоящего, приезд мужа, ужин при свечах, внезапный визит Сергея. И тут же, без перерыва – московский двор, занесенный снегом «фольксваген», пьяная истерика Егора, смеющееся лицо Сергея, уверяющего, что при пожаре никто не пострадал. И протянутые пачки денег.

«С какой стороны ни взгляни, я ему здорово помогла и даже приняла за это плату! Какое кому дело, что получила я эти деньги через третье лицо и отдала половину сестре, да и вторая половина, скорее всего, уйдет туда же… Если бы Сергей убил жену и никого не подставил вместо нее на пару дней, их „примирение“ не выглядело бы таким правдоподобным! А так все чисто, концы в воду – меня в Москву, ее в огонь! Все могло сорваться, если бы Давид сам приехал на дачу и попробовал поговорить с Ириной, но, видно, Сергей знал, с кем имеет дело. Американец любит рассуждать, но ненавидит сам во что-то вмешиваться! А такая мелкая сошка, как Валентин, дела не испортит, он и сам предпочитает молчать. Егор ничего не докажет, да и занят он теперь другим… Если Дима начнет слишком доставать Сергея своими шаткими обвинениями, он попросту заплатит ему, и тогда уж агент будет молчать как рыба. А я… Ну, я вообще не в счет!»

В комнату заглянула сестра и, увидев, что Ирина лежит с открытыми глазами, бесшумно подошла и присела рядом:

– Я думала, спишь, не разрешала детям шуметь, так что они уснули… С кем ты говорила?

– Так, ни с кем… – вяло ответила Ирина. Ей не хотелось посвящать Ольгу в подробности этого дела, она понимала, что сестра лишится покоя, узнав хотя бы часть ужасающих подробностей ее загородной эпопеи.

– А я боялась, Егор позвонил, расстроил тебя, – вздохнула женщина. – Скажи, ты правда не очень огорчена?

– Я ничего не чувствую, – честно ответила Ирина.

– Это все еще шок, – авторитетно заявила Ольга. – Ая все думаю, думаю… Ты, конечно, переедешь сюда насовсем. Его квартиру делить не придется, он ее получил до брака, а вот как быть с твоей машиной? Кредит на него, у тебя твердой зарплаты нет, кто же будет выплачивать? Вот, забыла я у него спросить…

– Пожалуйста, не бери на себя роль моего адвоката, сама справлюсь! – взмолилась Ирина, напуганная решительным тоном сестры. – Вы с ним никогда ни до чего не договоритесь, у вас сразу начнется свара!

– Правда! Я его всегда терпеть не могла! – призналась Ольга. – И не понимала, почему ты с ним связалась и так долго терпишь… Да я тебя познакомлю с таким мужиком, что ты в два дня забудешь своего занудного Егорку, даже стыдно будет вспоминать!

Ирина отмахнулась и отвернулась к стене, давая этим понять, что разговор окончен. Сестра посидела рядом еще минуту и, убедившись, что та не расположена к беседе, поднялась. В ее голосе звучал упрек:

– Уж от меня ты могла бы ничего не скрывать! Тебе плохо, так нечего изображать равнодушие, еще хуже будет! Впрочем, я не навязываюсь…

Младшая сестра молчала, и та наконец ушла. Некоторое время шумела вода в ванной, потом Ольга звенела посудой, прибираясь на кухне. Даже по этим звукам можно было понять, что она вне себя и с трудом сдерживается, чтобы не разбить пару чашек. Прислушиваясь, Ирина впервые задала себе вопрос, как долго они продержатся вместе.