Озорной вампир (ЛП)

Йен с отвращением фыркнул. Вампирами правили их невыносимые брачные узы. Связи, как они их называли. Это пересиливало здравый смысл и разум. Это был их самый большой недостаток и в то же время их самая большая сила. Связь Саида с похитителем душ изменила планы Йена, хотя, благодарение богам, не полностью разрушила их. Он помог освободить душу фейри из рабства, а взамен Саид согласился вернуть свою пару в Лос-Анджелес. Рядом с Трентоном Макалистером, как раз там, где ее хотел видеть Йен.

Вампир был с наветренной стороны от него, и Йен сделал еще один глубокий вдох и задержал его в легких. Ее запах смутил его. Желание, страх, возбуждение, адреналин… это было одновременно кисло и сладко. Ему не терпелось узнать, что, черт возьми, произошло сегодня вечером. И он узнает. Секреты никогда не оставались скрытыми надолго. Йен всегда узнавал правду.

Гэвин посмотрел в сторону Йена.

— Ты чувствуешь этот запах?

— Да. — Йен не собирался делиться своими мыслями по этому поводу. У него не было доверенных лиц. Никому он не доверял безоговорочно. Доверие было роскошью, которую Йен Грегор не мог себе позволить.

— Что ты об этом думаешь?

Йен пожал плечами.

— Ничего. Пока что.

Гэвин вздохнул. Йену было наплевать, даже если мужчина был выведен из себя.

— А что, если сестра похитителя душ никогда не появится? Она может никогда не выйти из укрытия.

Йен не исключал такой возможности. Однако какой-то инстинкт подсказывал обратное. Страх может быть мотиватором. А теперь, когда ее сестра на свободе и находится в городе мага, которого она предала, Йен надеялся, что этого знания будет достаточно, чтобы вытащить Фиону Бейн из укрытия.

— Она появится. — Его вера была твердой.

— Да, — фыркнул Гэвин. — Но когда? Через лет пять?

— Мне плевать, даже если это произойдет через пятьсот лет, — огрызнулся Йен. Его терпению, как и вере, не было конца. Он дождется конца проклятого мира, чтобы отомстить, если придется.

В ответ тот снова страдальчески вздохнул.

— Ладно. Но ты же не думаешь, что она прямо провальсирует к входной двери.

Йен предполагал, что, если Фиона приедет в Лос-Анджелес, она будет держаться в тени. Нет смысла предупреждать тех, кого она обидела, о своем присутствии в городе. Особенно если она ожидала возмездия. И все же… инстинкт подсказывал Йену, что это не так. Каким-то образом он знал, что Фиона разыщет сестру. И, в конце концов, Трентон Макалистер тоже.

— Я держу своих врагов близко. — Гэвин не нуждался в дополнительных объяснениях. — Только дурак поворачивается спиной к тем, кто хочет причинить ему вред.

Гэвин усмехнулся.

— Аминь.

Йен знал, что некоторые члены его клана устали от борьбы. Их воспоминания тускнели с течением веков, но не Йена. Его жажда мести горела так же жарко и ярко сегодня, как и тогда, когда их женщины были убиты. Он слышал шепот своих братьев на протяжении многих лет. Чувствовал тяжесть их сомнений и усталости. Некоторые считали долг оплаченным. Безумный вампир и его дампирское дитя потребовали первой крови. Берсерки заплатили за это в десять раз больше, когда уничтожили вампиров для Сортиари. Они были квиты. Кровь за кровь. Что с того, что некоторые из них выжили? Кому какое дело, если они пополнят свои ряды?

Йену было не все равно. И пока в нем горела жажда возмездия, это все, что имело значение.

Мгновенная полоса света прорезала темноту, как лезвие, когда вампир открыла входную дверь и исчезла в доме. Йен расслабился в кресле, обхватил кулаками помятый руль и медленно выдохнул. Дрожь пробежала по его спине. Грядут перемены, и что бы это ни было, ничего хорошего из этого не выйдет.

Он повернул ключ зажигания, и двигатель неохотно ожил. Машина была полным куском дерьма. Пора бросить ее и украсть что-нибудь более надежное. Остальная часть сверхъестественного сообщества, возможно, хотела похвастаться своим богатством, но каждый цент, который Йену удалось собрать за эти годы, был уже потрачен. Передан делу. Другое дело, согласны ли все с распределением этих средств. Еще одно из длинного списка вещей, на которые Йену было насрать. Он был главным. Он устанавливал правила. Те, кто решил ослушаться или выразить иное мнение, должны быть готовы к последствиям.

Йен Грегор не относился к предательству легкомысленно.

Скоро взойдет солнце, и нет смысла наблюдать за домом, когда все вампиры внутри будут мертвы для мира до заката. Боги, искушение устроить им засаду, когда они ослабеют, и перебить их всех было слишком велико, чтобы устоять. Но сейчас ему был нужен этот ковен живой и невредимый. По крайней мере, пока не получит то, что хочет. После этого он проткнет колом их сердца и снесет этот изысканный особняк до основания.

— Я так понимаю, на сегодня мы закончили?

Йен посмотрел в сторону Гэвина.

— Не совсем. — Не было покоя для нечестивых, и черное сердце Йена было самым злым. — Нам нужно сделать пару остановок, прежде чем мы отправимся в центр. Я хочу быть в дерьмовом офисе Макалистера, подождать, пока этот ублюдок не объявится.