Озорной вампир (ЛП)

— Насколько сложно? — Эван съежился от недоверчивого смеха Дрю. — Это что, гребаный прикол? Она — осложнение, которое нам не нужно. Найди другую киску, чтобы засунуть туда свой член.

Если бы все было так просто. В прошлом у него никогда не было проблем с перемещением от одной киски к другой. Безымянные, безликие шлюхи, которые абсолютно ничего для него не значили. Возможность выпустить пар и больше ничего. Но Саша была совсем другой. Она была у него в крови. В костях. В гребаном костном мозге. Он не мог освободиться от ее хватки, как бы ни старался. Если Дрю это и расстраивало, то не шло ни в какое сравнение с тем, что чувствовал Эван.

— Этого не случится. — Эван выбрал самый простой ответ. Тот, который его успокоит. — Кроме того, она-то и есть то самое задание, которое поручил мне Грегор.

— Господи Иисусе, мать твою. — Отвращение Дрю было причиной того, что Эвану пришлось держать это дело между ним и Сашей при себе. — Он окончательно потерял свой проклятый богами разум.

Окончательно? По мнению Эвана, здравомыслие Грегора никогда не было в порядке. Мужчина был яростным психопатом, простым и ясным. Он стал сукиным сыном в настоящее время. Эван включил поворотник и свернул на длинную извилистую подъездную дорожку, прежде чем остановиться у ворот службы безопасности, которые преграждали ему доступ к роскошному поместью короля демонов на Бульваре Сансет.

— Это какое-то шикарное дерьмо, — заметил Дрю. — Грегору должно быть стыдно. Как вообще кто-то может воспринимать его всерьез, когда мы продолжаем жить как кучка придурков, отсиживающихся в приюте для бездомных?

Дрю упустил главное. Грегору было наплевать на материальные ценности. Ему было все равно, что думает о нем сверхъестественное сообщество. Он не пользовался властью, выставляя напоказ богатство. Йен Грегор требовал уважения через насилие. Сила его тела, ума и целеустремленность были его самым ценным достоянием. Движимый призраками своего прошлого и жгучей жаждой мести, он позволит им всем умирать от голода и жить без защиты в лесу, прежде чем откажется от своего дела.

Эван высунулся из зияющей дыры в том месте, где раньше была водительская дверь, и посмотрел на домофон, установленный на каменном пирсе у ворот. И нажал на кнопку.

— Это Эван Бран, — прорычал он. — Впусти меня, черт возьми.

Он не получил ответа, но вместо этого ворота заскрипели и медленно открылись. Тревожная энергия собралась в его животе и послала волну силы в конечности. Ничто не могло помешать демонам убить их обоих, как только они войдут в дом. Черт, или даже на чертовой подъездной дорожке. Но Эван надеялся на то, что демоны нуждаются в нем. Они точно не заработают денег, убив его прямо сейчас.

Длинная извилистая подъездная дорожка, ведущая к дому, была почти такой же нелепой, как и сам дом. Безвкусный. Взбалмошный. Совершенно уродский. Действительно, идеальное место для кучки бесклассовых демонических ублюдков.

— Запомни, — сказал Эван Дрю. — Если дерьмо станет…

— Да, я знаю, — ответил Дрю. — Убираться оттуда. Да пошел ты, Эван.

Он тихо рассмеялся. По крайней мере, Эван мог рассчитывать на то, что кузен его прикроет.

— Ладно, давай разберемся с этим, чтобы мы могли убраться отсюда к чертовой матери.

Дрю кивнул и вышел из машины. Они прошли по дорожке к парадной двери, чудовищному дубу и позолоченному листу, который заставил Эвана задуматься, не был ли этот конкретный демон фанатом гангстерских фильмов семидесятых годов. Боги. Если демоны не убьют его, то их безвкусица, вероятно, сделает свое дело.

Дверь распахнулась еще до того, как он ступил на последнюю ступеньку. Это было похоже на сцену из дрянного фильма «Дом с привидениями», когда тебя приветствует жуткое пустое пространство. Эван фыркнул: если это была тактика запугивания, то она с треском провалилась. Эван был из тех монстров, которые снятся другим монстрам в ночных кошмарах. Его нелегко было напугать.

— У меня сегодня куча дел, а ты зря тратишь мое время! — крикнул он на всю комнату. — Так что давай перейдем к делу, или ты можешь взять свои предложения и засунуть их в свою промозглую, пропахшую серой задницу.

Дрю настороженно стоял рядом с ним. Он был готов броситься и надрать задницу какому-нибудь демону. Эван не собирался лгать, он был более чем готов избить кого-нибудь, и надеялся, что один из них разозлит его до такой степени, что он проигнорирует все предупреждения. Он устал от того, что им играют, манипулируют, управляют. Используют, недооценивают, злоупотребляют. Кто-то должен был заплатить за его дерьмовое настроение, и ему было все равно, кто именно.

— Боги! Неужели кто-то выпотрошил вонючее животное, или берсерк только что вошел в мой дом?

Эван закатил глаза. Демоны изо всех сил старались вывести его из себя.

— Думаю, если ты хочешь тратить время на оскорбления, это твое право. Но я пришел сюда поговорить о делах, и если ты не хочешь этого делать, я ухожу.