Озорные стихи

Вот так!.. Хорошо… А теперь помоги
Стянуть мне противные эти чулки.
Какой ты смешной!.. Расстегни же подвязки!
Шептала она, опустив свои глазки. —
Теперь отдохни. Впрочем, милый мой, нет!
Сперва расстегни мне атласный корсет!

19

Ты мог бы быть горничной, мой дорогой.
Меня раздеваешь ты смелой рукой…
Ты чувствуешь мягкость и молодость тела?
Минуты паденья встречаю я смело,
И имя, и честь, и невинность свою
Охотно пажу моему отдаю!

20

Недавно лишь я прочитала «Нана»:
Любимых друзей не стеснялась она…
Но мы ведь не знаем полнейшей свободы,
Должны подчиняться традициям моды,
По милости «света» почти с малых лет
Мы носим тюрнюры и тесный корсет

21

Иль летом носить панталоны — зачем?
Их девушкам, право, не нужно совсем.
Без них, говорят, и опасно и стыдно;
Как женщины глупы! за них мне обидно!
Но я обошла этот глупый закон
И много уж лет не ношу панталон.

22

Я чувствую зависть к крестьянке, ей-ей!
Почти ничего не надето на ней,
Не любит она городские наряды,
А наших корсетов ей даром не надо!
Накинуты только на женственный стан
Сорочка да сверху один сарафан.

23

Движенья вольны, ничего ей не жмет,
А все же и это она задерет,
Неся от колодца тяжелые ведра,
И видны и толстые икры, и бедра, —
Она наготы не скрывает своей,
И зависть сердечно я чувствую к ней!

24

И, глядя на наш православный народ,
Ведь зависти чувство, поверь мне, живет
И в барыне светской, и в модной кокотке.
Скорей все снимай… Не боюсь я щекотки!
В награду, мой паж, лишь за скромность твою
Тебе покажу красоту я свою.

25

Теперь позволяю тебе расстегнуть
Я ворот сорочки — скрывает он грудь.
Ея очертанья и правильность линий
Достойны бессмертною тела богини!..
Но я вся пылаю, горю как в огне,
Хоть только сорочка осталась на мне.

26

Вон блещет Венера! Богиню встречай,
Тебя ожидает блаженство и рай!..
Никто не касался девичьего стана:
Тебе одному это счастие дано!.
Любуйся же мною, целуй и ласкай!
Тебя ожидает блаженство и рай!»

27

Рассудок давно потерял уже власть:
Поэта сжигала безумная страсть;
Шептал он бессвязно горячие речи,
Целуя и шею, и груди, и плечи…
Мундир и рейтузы давно уж снял паж
И бросил их в угол, где орошен палаш..

28

А ночь ароматна, тепла и душна;
Внизу под обрывом чуть плещет волна;
В беседку приветливо смотрят сирени;
И Ольга, к нему опустясь на колени,
Объятая негою девичьих грез,
В волнах шелковистых душистых волос,
Прикрытая тонкой прозрачной сорочкой,
К нему прижималась, днепровскою дочкой

29