Озорные стихи

Царь Никита жил когда-то
Праздно, весело, богато,
Не творил добра, ни зла,
И земля его цвела.
Царь трудился понемногу,
Кушал, пил, молился Богу
И от разных матерей
Прижил сорок дочерей.
Сорок девушек прелестных,
Сорок ангелов небесных,
Милых сердцем и душой.
Что за ножка —Боже мой,
А головка, темный волос,
Чудо — глазки, чудо — голос,
Ум — с ума свести бы мог.
Словом, с головы до ног
Душу, сердце все пленяло;
Одного недоставало.
Да чего же одного?
Так, безделки, ничего.
Ничего иль очень мало,
Все равно — недоставало.
Как бы это изъяснить,
Чтоб совсем не рассердить
Богомольной важной дуры,
Слишком чопорной цензуры?
Как быть?.. Помоги мне, Бог?
У царевен между ног.
Нет, уж это слишком ясно
И для скромности опасно, —
Так иначе как-нибудь:
Я люблю в Венере грудь,
Губки, ножку особливо,
Но любовное огниво,
Цель желанья моего…
Что такое?.. Ничего?..
Ничего, иль очень мало…
И того-то не бывало
У царевен молодых,
Шаловливых и живых.
Их чудесное рожденье
Привело в недоуменье
Все придворные сердца.
Грустно было для отца
И для матерей печальных.
А от бабок повивальных
Как узнал о том народ —
Всякий тут разинул рот,
Ахал, охал, дивовался,
И иной, хоть и смеялся,
Да тихонько, чтобы в путь
До Нерчинска не махнуть.
Царь созвал своих придворных,
Нянек, мамушек покорных —
Им держал такой приказ:
«Если кто-нибудь из вас
Дочерей греху научит,
Или мыслить их приучит.
Или только намекнет,
Что у них недостает,
Иль двумысленное скажет,
Или кукиш им покажет, —
То — шутить я не привык —
Бабам вырежу язык,
А мужчинам нечто хуже,
Что порой бывает туже.»
Царь был строг, но справедлив,
А приказ красноречив;
Всяк со страхом поклонился,
Остеречься всяк решился,
Ухо всяк держал востро
И хранил свое добро.
Жены бедные боялись,
Чтоб мужья не проболтались;
Втайне думали мужья:
«Провинись, жена моя?»
Видно сердцем были гневны.
Подросли мои царевны.
Жаль их стало. Царь — в совет*
Изложил там свой предмет:
Так и так — довольно ясно,
Тихо, шепотом, негласно,
Осторожнее от слуг.
Призадумались бояры,
Как лечить такой недуг.
Вот один советник старый
Поклонился всем — и вдруг
В лысый лоб рукою брякнул
И царю он так вавакнул:
«О, премудрый государь!
Не взыщи мою ты дерзость,
Если про плотскую мерзость
Расскажу, что было встарь.
Мне была знакома сводня
(Где она и чем сегодня?
Верно тем же, чем была).
Баба ведьмою слыла,
Всем недугам пособляла,
Немощь членов исцеляла.
Вот ее бы разыскать;
Ведьма дело все поправит:
А что надо — то и вставит».
— «Так за ней сейчас послать! —
Воскликает царь Никита,
Брови сдвинувши сердито:
— Тотчас ведьму отыскать!
Если нас она обманет,
Чего надо не достанет,
Или с умыслом солжет, —
Будь не царь я, а бездельник,
Если в чистый понедельник
Сжечь колдунью не велю:
И тем небо умалю.»

Вот секретно, осторожно,

По курьерской подорожной
И во все земли концы
Были посланы гонцы.
Они скачут всюду рыщут
И царю колдунью ищут.
Год проходит и другой —
Нету вести ни какой…
Наконец один ретивый
Вдруг напал на след счастливый,
Он заехал в темный лес
(Видно вел его сам бес.)
Видит он стоит избушка.
Ведьма в ней живет, старушка.
Как он был царев посол
Так к ней прямо и вошел..
Поклонился ведьме смело,
Изложил царево дело:
Как царевны рождены
И чего все лишены.
Ведьма мигом все смекнула…
В дверь гонца она толкнула.
Так промолвив: «Уходи
Поскорей и без оглядки,
Не то — бойся лихорадки…
Через три дня приходи
За посылкой и ответом,
Только помни — чуть с рассветом»
После ведьма заперлась,
Трое суток ворожила,
Так что беса приманила.
Чтоб отправить во дворец,
Сам принес он ей ларец .
Полный грешными вещами,
Обожаемыми нами.
Там их было всех сортов,
Все отборные с кудрями…
Ведьма все перебрала,
Сорок лучших оточла,
Их в салфетку завернула
И на ключ в ларец замкнула,
С ним отправила гонца,
Дав на путь серебреца.
Едет он. Заря зарделась…
Отдых сделать захотелось,
Захотелось закусить,
Жажду водкой утолить.
Он был малый аккуратный,
Всем запасся в путь обратный.
Вот коня он разнуздал
И покойно кушать стал.
Конь пасется. Он мечтает,
Как его царь вознесет,
Графом князем назовет.
Что же ларчик заключает?
Что царю в нем ведьма шлет?
В щелку смотрит нет не видно —
Заперт плотно как обидно!
Любопытство страх берет
И всего его тревожит
Ухо они к замку приложит —
Ничего не чует слух:
Нюхает — знакомый дух…
Тьфу ты пропасть? что за чудо?
Посмотреть ей-ей не худо?
И не вытерпел гонец..
Но лишь отпер он ларец,
Птички — порх и улетели,
И кругом на ветках сели,
И хвостами завертели.
Наш гонец давай их звать,
Сухарями их прельщать.
Крошки сыплет — все напрасно
(Видно кормятся не тем):
На сучках им петь прекрасно,
А в ларце сидеть зачем?
Вот тащится вдоль дороги,
Вся согнувшаяся дугой,
Баба старая с клюкой.
Наш гонец ей бухнул в ноги:
«Пропаду я с головой!
Помоги будь мать родная?
Посмотри беда какая.
Не могу их изловить?
Как же горю пособить?»
Вверх старуха посмотрела,
Плюнула и прошипела:
«Поступил ты хоть и скверно,
Но не печалься не тужи,
Ты им только покажи —
Сами все слетят наверно».
«Ну, спасибо», — он сказал…
И лишь только показал —
Птички вмиг к нему слетели
И квартирой овладели.
Чтоб беды не знать другой,
Он без дальних оговорок
Тотчас их под ключ все сорок
И отправился домой.
Как княжны их получили
Прямо в клетки посадили
Царь на радости такой
Задал сразу пир горой
Семь дней сряду пировали
Целый месяц отдыхали
Царь совет весь наградил,
Да и ведьму не забыл
Из кунсткамеры в подарок
Ей послал в спирту огарок
(Тот который всех дивил),
Две ехидны, два скелета
Из того же кабинета…
Награжден был и гонец
Вот и сказочки конец.

____________________

Многие меня поносят

И теперь пожалуй спросят
Глупо так зачем шучу?
Что за дело им? Хочу.