Озорство

— Рад этому. Я имею в виду не униформы. В конце концов можно пойти в какой-нибудь магазин и купить их там прямо с вешалки. Это же не полицейская форма. Если бы некая подозрительная личность пожелала бы завладеть ею, вот тогда бы, может, возникли трудности. А кто, черт возьми, захочет одеть униформу мусорщика? Только мусорщик.

— Я, — ответил Глухой и улыбнулся.

— Вероятно, и я. И двое других ребят.

— Правильно.

— Один за рулем...

— Да. Другой на переднем сиденье рядом с ним.

— А остальные двое?

— Прицепятся снаружи грузовика. Так делают настоящие мусорщики.

— Так значит, мы поедем на мусоровозе грабить банк, да?

— Нет, мы не будем грабить банк. То, что я задумал, намного проще. Но нам нужен мусоровоз.

— А где же мы его возьмем, этот мусоровоз?

— Думаю, вам придется его украсть.

— Опять риск? — вскричал Картер. — Об униформах я не беспокоюсь. А вот мусоровоз — это совсем другое дело. Огромный риск. Угнать такую громадину, как мусоровоз. Его в карман не спрячешь.

— А я слышал, что вы бесподобный мастер.

— Вломиться в квартиру, открыть стенной сейф. Это пожалуйста. Но самой большой вещью, которую я украл, — я говорю о размерах, физических размерах, а не о ценности — самой большой вещью была бронзовая лампа. Предполагалось, что она попала в тот дом из какого-то египетского музея. Ну и влип же я с ней! Маклак дал мне за нее двадцать баксов. Громадная бронзовая штуковина — настоящий слон. Двадцать баксов. Представляешь? Я чуть грыжу не заработал, когда волок ее. Но мусоровоз? Ни разу в жизни не крал мусоровоз.

— Но я думаю, вы сможете позаимствовать один.

Снова улыбнулся. Ну и шутник же он! Додумался — украсть мусоровоз.

— Очень большой риск — красть мусоровоз, — проговорил Картер и снова бросил Взгляд на Глухого.

— Не спорю. И поэтому намереваюсь дать вам пятьдесят тысяч долларов только за эту часть работы.

Картер поперхнулся.

— В чем заключается остальная работа? — спросил он.

* * *

Фокс-Хилл — маленький поселок, лежащий на Песчаной Косе в округе Эльсинор. Это в ста с лишним километрах от города. Он был основан англичанами и назван ими Воксхолл, в честь одноименного района лондонского предместья Лэмберт. Потом это название американизировалось, иными словами, исказилось, и приняло современную форму. Округ был окрещен одним английским колонистом, большим любителем поэзии своего знаменитого соотечественника. Но никто не знает, откуда взялось название Песчаная Коса.

Рыбачья деревушка Фокс-Хилл влачила жалкое существование до тех пор, пока перебравшийся на Восток сорок лет назад какой-то лос-анджелесский предприниматель не основал здесь заведение, названное им «Постоялый двор Лисий Холм»[15]. Плохо спланированную огромную гостиницу с видом на реку. За сорок лет она несколько раз переходила из рук в руки и называлась теперь «Герб Лисий Холм». Словно пограничный форт в добрые, давно ушедшие времена, она обросла большим поселком. В нем жило около 40 тысяч человек. Из них 30 тысяч были постоянными жителями, а 10 тысяч именовались «летним народом», или, презрительно, «морскими чайками».

Германн Фридлих был постоянным жителем Фокс-Хилла.

В пятницу 27-го марта в 5.45 вечера Фридлих позвонил в фоксхиллское полицейское управление и сообщил, что он оставил свою дымчато-синюю двухместную машину «акура ледженд» 1987 года выпуска на стоянке возле супермаркета «Великий Союз», побежал в магазин за бутылкой молока, а когда вернулся, то машины не было.

Сообщение принял сержант Эндрю Бадд.

— Машина была заперта? — спросил Бадд.

— Нет, — ответил Фридлих, — я же оставил ее только на минутку. Контролер, будь он проклят, задержал меня.

Дурак ты, подумал Бадд.

Глава 6

Больше всего на свете Силу нравилось работать у окна.

Сидеть у окна, смотреть на улицу, наблюдать, как по ней снуют люди, писать песни о них. Он все еще жил в Даймондбеке, в гораздо лучшей квартире, чем та, где он ютился с матерью и тремя сестрами в самом начале своей карьеры.

Его теперешнее жилище выходило окнами на ту часть парка, которая примыкала к окраинным кварталам. Он смотрел в окно, наблюдал людей, писал о них. Рок-группа, какого бы высокого класса она ни была, отличалась от рэп-ансамбля тем, что рэппер был комментатором общественной жизни.

Рэппер рассказывал людям, как живется человеку, если у него черная кожа. Ты слушаешь белых рэпперов? Они несносны, приятель. У них правильные ритмы и почти правильные слова, но их протест фальшив, приятель. Они понятия не имеют, что это такое.