П 4 (СИ)

Несмотря на ранний час, провожать их вышел лично князь. Подозвал к себе Горазда, о чем-то с ним потолковал, после чего обратился к остальным.

– Други мои, дело я вам поручаю серьезное и важное. Не удивляйтесь, что идете вы тайно, и тому, что называться будете не моими дружинниками, а дружиной наемников, пробавляющейся охраной караванов. То нужно для дела. И главное помните. Не просто так мой выбор пал именно на вас, а от большого доверия. Потому как дело это важное и опасное. В ком ином может и усомнился бы. Но только не в вас. С богом.

Вот молодец какой. Повысил самооценку дружинников, подпустил немного лести. Взрослые мужики, прошедшие не одну сечу, забравшие многие жизни, получившие множество ран. Но по сути добродушные и наивные. А то как же! Князь добрым словом помянул, доверие выказал. Ни кому иному, а именно им. Вроде и немудреные слова, а вои готовы горы свернуть.

Только об этом и разговоров было, пока они покидали просыпающийся град. Михаил же лишь отмалчивался, да вслушивался в разговоры. Время есть. Еще успеет задать наводящие вопросы. Пусть пока сами говорят. Глядишь и всплывет что-то интересное.

Самому ему все же лучше держать рот на замке. Легенда у него шита белыми нитками. И уж тем более на фоне того, что направлялись они по торговому тракту, по которому он добрался до Червеня. Только теперь он двигался в обратную сторону. Причем, в небезызвестный городишко Тарнув, куда ин предстояло добраться к исходу завтрашнего дня. А там его ведь могли и опознать. Не обязательно, но все же.

Помнится в фильме его детства «Пограничный пес Алый», прапорщик ставя задачу кинологам сказал – «собакам при необходимости давать десятиминутный отдых, себе специального отдыха не давать». Вот точь в точь их ситуация. Лошадям передышку еще давали, кроме того, несколько раз переходили на шаг, ведя их в поводу. О том, чтобы отдохнуть самим не могло быть и речи.

Вот интересно, если они так спешат, отчего бы тогда было не выдвинуться одвуконь? Да они тогда это расстояние и вовсе за день покрыли бы. И не так вымотались бы, как сейчас. Но нет, отправились имея по одной лошадке.

Впрочем, это ведь тайная операция, а они выступают в роли наемников в поисках работы. А в такой ситуации заводная лошадь смотрится более чем странно. Ну вот зачем она им при охране каравана, который и без того плетется со скоростью пешехода? То-то и оно, что не нужна. Зато требует ухода и дополнительных расходов на содержание.

На ночь встали километрах в сорока от своей цели отмахав за день не меньше девяноста. Да еще и прежде чем позаботиться о себе, обиходили лошадей. Это животное насколько полезное, настолько же и капризное. У нерадивого хозяина быстренько ноги протянет, ну или копыта отбросит, это уж как кому.

Управившись с лошадьми, приступили к приготовлению ужина. За день устали настолько, что ни о каком сне не может быть и речи. Нужен минимум час, чтобы отдышаться, развеяться и сбросить напряжение. А то эдак завалишься и проворочаешься всю ночь.

Ну, а раз все одно время тратить, то и причин сидеть на сухомятке никаких. Каша приготовится достаточно быстро, а под горячее оно и спаться будет куда лучше. Еще и часовым придется бороться с сонливостью.

Пока ждали ужин говорили обо всем и ни о чем. К слову, вспомнили и о выселках. Эдак мимоходом, как о некоей ссылке для дружинников. Потому как туда в основном определяли новичков и командиров из старой дружины. Михаилу сделали исключение, потому как такие вои встречаются нечасто.

Вот так. То есть, если свои поминают о выселках, то тут все нормально, и Горазд стойку не делает. А как только распустил язык Пересвет, то непременно доложить по команде. Видел Романов как десятник обращался к сотнику, легонько кивнув в его сторону. И таки да. В свете этого вполне возможно, что сейчас бойцы забрасывают удочки, на случай заинтересованности Михаила. Если так, то не дождетесь.

– Михайло, а чего ты отмалчиваешься? – поинтересовался балагур Зван.

– Так, а о чем говорить-то?

– Да хоть о бабах, а то прямо как не родной.

– Ну ты прямо как мой знакомец: Если мужик не пьет, либо дюже хворый, либо дюже сволочь.

Вроде и не сказал ничего такого. Однако десяток грянул дружным хохотом. Вообще-то, и не десяток, а полная дюжина. Неровный счет, обычная практика в местных реалиях.

– Я запомню, – вытирая глаза, произнес Зван. – А можешь еще чего рассказать. А то браты мои шутки уж все знают.

– Ну, может тогда тишком тебе расскажу, а ту уж потом всем и поведаешь.

– Чего это потом? – вскинулся Добролюб, добродушный здоровяк, двадцати пяти годочков.

– Сейчас сказывай, – предвкушая веселье, подбодрил Михаила Ждан, коему на вид лет двадцать.

– Хм. – задумался Романов.

Обычно вроде знаешь множество анекдотов, но как только доходит до дела, они куда-то улетучиваются. Нечто такое витает рядышком, да никак не ухватишь. Правда, это не его случай. Он просто не может ничего забыть. Только подумал об анекдотах и только успевай выбирать.