П. А. Кулиш. Биографический очерк

Вследствие всех этих причин в конце семидесятых и в восьмидесятых годах против Кулиша сильно было возбуждено большинство публики. Прежнее почитание сменилось чуть не ненавистью. Мало было таких спокойных и резонных указаний на ошибки Кулиша, как статьи Костомарова, цитата из которой приведена нами выше. Личная неприязнь к Кулишу порождала страстность и иногда несправедливость обвинений. В одном из своих писем Кулиш говорит, что он никогда не был орудием в руках силы, но всегда самостоятельною силою. Этим обусловливалась продуктивность его деятельности но в то же время и непримиримость отношений к нему тех, которые были настолько самолюбивы, что не желали быть орудием, и настолько лишены убежденности, энергии, силы ума и таланта, что не в состоянии были сделаться силою. Люди, за всю свою жизнь не сделавшие и десятой доли того, что было сделано Кулишом лишь в течении последних лет его жизни, а часто и совсем ничего не сделавшие, обвиняли в измене того человека, который имел самоотвержение задыхаться под тяжестью работы в то время, когда многие и многие из бросавших в него камнем занимались лишь прекрасными разговорами, который имел мужество работать среди насмешек, клевет, зависти и равнодушия к дорогому для него делу. Забывалось давно сказанное, что не ошибается только тот, кто ничего не делает, а Кулиш всегда много делал, его ошибки и увлечения были всегда искренни и, делая их, он постоянно имел хорошую цель — выяснение истины. Все это не могло не вызывать раздражения в гордой, самолюбивой и отчасти нетерпимой натуре Кулиша и не усиливать резкость и страстность ответов и нападений на противников с его стороны.

Он перестал обращать внимание на чьи-либо замечания, стал верить в свою непогрешимость и твердо был убежден в том, что только он один знает истину и может ее теперь понять, лишь будущие поколения увидят её ясно в его сочинениях и оценят по достоинству. Поэтому он пишет не для современников, а для потомства.

Оставим эту печальную страницу его биографии и взглянем на то хорошее, что дал он нам в последние годы своей деятельности.

В двух сборниках стихотворений последних годов (“Хуторна поезия” и “Дзвин”) [19] находится вещи (как напр. “Народе без пуття”, “Про зелени садкы”, стихотворения на темы о любви и природе), которые представляют поэтические перлы, как напр. и это стихотворение, посвященное им, по всей вероятности, жене:

Чолом доземный моий же такы знаний.

I.
Я знав тебе маленькою, ризвою,
И буде вже тому с пивсотни лит.
Ми бачылы багацько дыв с тобою,
Мы бачили и взнали добре свит.
Боролысь мы не раз, не два с судьбою,
И в боротьби осыпався наш цвит.
Вид свиту мы прегордого видбылысь,
Да в старощах ще краще полюбились.
II.
Скажы, колы б вернувсь изнов той день,
Як бачылысь уперве мы с тобою,
Чы знов бы ты спивала тых писень,
Що по свитах летять було за мною
Чы знов бы ты, зачувшы дзень-дзелень,
На морози лягала головою
И слухала музыку тых копыт,
Що до твоих неслы мене ворить?
III.
О, знаю, що колы б есы и з раю,
Кинця й винця усих земных розлук,
Почула, що дориженьку верстаю
До тебе кризь дымы пекельных мук
И серденьком на сылах знемогаю,
И падае знеможеный мий дух, —
Позичила б ты крыл у серафыма,
И рынулась к мени свит за очыма.
IV.
И в морок зла зи свиту чыстоты
Метнулась бы одным одна душею...
Перемогла б нечисту сылу ты
Пречыстою потугою своею, —
И, в пари, мы в чудовни высоты
Знялысь бы знов понад жыття грязею,
И писля всих тривог и завирух,
Були б — одын блаженно тыхый дух.

К сожалению, большинство стихотворений этих сборников посвящены полемике с противниками исторических взглядов автора.

Перечитывая эти пьесы, убеждаешься еще раз, что Кулиш был наилучшим знатоком малорусского языка, наилучшим малорусским стилистом, и жалеешь, что стихотворения эти являются в такой прекрасной и сильной форме: так очевидно достоинство формы не соответствует здесь достоинству содержания...