П(р)олеты. Петра

Но с пансионатом надо что-то решать. Вишневский обещал встречу на сегодня, но так и не позвонил, не похоже на него. Что ж, позвоню сам. Сотовый не ответил, пришлось звонить на городской. Через ресепшен, сколько же времени отнимает выяснения кто я такой и почему решил позвонить, очередная передача трубки.

— Витольд?

— Добрый день. К сожалению, нет. Меня зовут Ландыш, я помощник господина Вишневского. Господин Вишневский попросил связаться с вами, чтобы…

— Ландыш? Ах, Ландыш… Ну-ну. И зачем вы меня разыскивали?

— Чтобы договориться о встрече.

— Мне из вас полную информацию вытягивать надо? Время, место. Не тратьте моего времени больше, чем необходимо, Ландыш.

— Сегодня в восемнадцать часов ровно в офисе господина Вишневского, устроит?

— Да. Подходит. Буду. Кофе чёрный с лимоном без сахара, остальные мои пристрастия, Ландыш, можете уточнить у Марины.

Почему сразу нельзя выдать всю необходимую информацию без лишних уточнений и вопросов?

Надо возвращаться к делам, и там слишком забросил. Только заставку на рабочем столе поменяю, бык мне больше понравился.

Так, у Женьки не забывала, она обещала посмотреть на студии, но точно помню, что оттуда с ним выбиралась. У подрядчиков его тоже не оказалось, блин, беременность явно сказывается на моих мозгах, даже близко не помню, когда последний раз держала его в руках. Папа расстроится. И вся его ностальгия сломается, он же хотел маме про тридцать пять лет знакомства красиво напомнить, а я все испортила. Надо искать, сейчас составлю список у кого была в тот день и буду системно выяснять.

Ладно, в кабинете Имперского, могла оставить, навещу, раз зовет, заодно передам шарж. Но из лап бывшего учителя без чашки чая и десятка конфет не вырвешься.

— Зря, ты все же МАРХИ бросила. Значит я Папа Карло.

Имперский восседал на троне, который на плечах несли его самые знаменитые ученики, свита из менее известных и сотни силуэтов на заднем фоне, студенты, что когда-то учились у него, но след не оставили. Но Великий Петр увлечен новой игрушкой, и не замечает свиту.

— Вам интересней они, новые ученики, чем те, что уже отучились.

— Есть такое. Но и старые меня иногда интересуют. Всегда расстраиваюсь, когда узнаю, что кто-то не смог реализоваться или сглупил. Даже же за твоего прибитыша.

— Моего кого?

— Прибитыша, ну ты его же так долбанула, что он потом нижи травы, тиши воды был. Так даже за него обидно, такую карьеру просрал, а ведь мог сейчас новый облик Европы вершить. Дурень.

— А мой муж все бросил ради меня. И не жалеет об этом.

— Молодец, он выбрал главное.

— Тогда вы противоречите сами себе, Петр Илларионович.

— Почему же деточка?

— Дурень и молодец одно и то же лицо.

— Умный дурень. Но мог бы забрать тебя в Москву.

— Мог, но сделал по-другому. Позволил мне стать самой собой, а не той, кем онхотел бы меня видеть. А на подобное мало кто способен, слишком эгоистичнанатура человеческая.

— А твоя мама не жалеет?

— Нет.

— Она могла бы стать великой, у нее был талант.

— Но она выбрала для себя главное. Также как и ваша жена, Петр Илларионович.

— Да, но я эгоист, ее картины видит только наша семья, и не хочу их делить с миром.

Так в забытых вещах в метро его тоже не было. В ресторане не забывала, вычеркиваю. Боже, неужели я успела столько обегать за один день? Нескончаемый список какой-то. Телефон, незнакомый номер, городской. О, вот, растяпа, в машине Вишневского забыла. В принципе до него всего-то пять пунктов осталось, потом Король, ну и Казанский вокзал.

Откуда такие берутся, не могу спокойно стоять в пробке, надо обязательно сигналить на всю округу.

— Петра!

— Федор?

Теперь понятно кто поднял шум.

— Садись, подвезу.

— Да мне недалеко, к Вишневскому.

— И я туда же. Садись.

Ладно, что отказываться раз по дороге. А, растяпа, теперь придется уезжать с Федором, плащ в машине остался, а машина уехала искать место парковки, высадив нас у офиса Витольда. А можно и не ждать, мне только забрать раритет и можно домой, погода хорошая, плащ завтра передаст если что.

Что ж узнаем так ли невозмутим Витольд Хладнокровный в своих владениях, как на чужих территориях. О, да тут понедельничный понедельник в разгаре, мне лучше не влезать, с моим то умением.

девушка дружелюбно поприветствовала нас. Мелкая на фоне возвышающихся первоклассниц-моделей. Неужели теперь на ресепшен стали брать живых людей, а не манекены?

— Король. Мне назначено.

— Да, конечно. Присядьте, сейчас…

Хорошая идея — присесть, с Витольдом поздороваюсь и присяду, чтоб меня чужим понедельником случайно не зашибло.

А вот это уже интересно, не так и бездушен наш Невозмутимый Вито, и всему причиной рыжее создание с цветочным именем. Задержусь на немного.

— Ты решил секретарей одеть в униформу?

— Я? Что ты Федор, не такой я зверь. У них теперь свой начальник есть. Вот и мучаются девочки. Добрый день, Петрограда. Рад вас видеть. Чем обязан визиту?

Вишневский учтиво поцеловал мою руку.

— Мы вместе, — бросил Король.

— Я за тубусом, устала сегодня, сейчас поеду домой.

— Можешь, подождешь, я потом тебя отвезу, — Федор решил опекать меня капитально.