P.S Бывшие

И кажется, разговоры здесь даже не нужны. Влад ощущает мою поддержку на моральном и физическом уровне, и для этого не приходится говорить лишних слов.

Мы ещё немного времени проводим у памятника, приводя его в порядок, и лишь потом едем домой.

По дороге оказывается, что Влад везёт меня к себе.

— Ты не против? — спрашивает, бросая взгляд на меня, когда мы проезжаем поворот к моему дому.

— Совсем нет, — пожимаю плечами.

Как вообще могу быть против? Чувствую, что он мне нужен не меньше, чем я ему.

— На днях нужно взять и перевезти твои вещи, — уверенно добавляет он, удовлетворённый моим положительным ответом.

— В смысле? — сердце тут же отзывается в груди.

— Хочу, чтобы мы жили вместе. Или ты против? Если не нравится моя квартира, начнём поиски другой.

Говорит так легко, будто уже не в первый раз обдумывает и давно всё решил.

Но это не главное.

Влад хочет со мной жить.

Вместе.

Снова.

Хочу ли я того же самого?

— Конечно, я не против, — отвечаю спокойно, хотя в душе всё буквально парить начинает.

Как тут вообще можно противиться? Это ведь Влад. Мой Влад.

И его желание жить вместе лишь подтверждает то, что между нами снова всё серьёзно.

Не просто ради развлечения.

И теплота из-за этого заполняет каждую клеточку тела.

— Операция прошла плохо, да? — решаюсь спросить уже у Влада в квартире после того, как мы ужинаем и принимаем горячий душ вместе.

— Её не было, — Фирсов поджимает губы.

— Как? — озадаченно спрашиваю.

— Она была назначена на следующую неделю.

— Но почему тогда…— воздух встаёт комом в горле, и понимаю, что следующих слов сказать не смогу.

— Мама сильно перенервничала. Сердце не выдержало. Но врачи говорят, что в таком случае даже нагрузка при операции была бы критичной для неё, — Фирсов спокойно говорит на эту тему.

Всегда умел держать эмоции под контролем, этого ему не занимать.

— Из-за чего? Что могло её так расстроить? — и правда не понимаю, что могло случиться за такой короткий промежуток времени.

— Младшая сестра Аниты. На всякий случай её решили и там обследовать, и оказалось, что онкология ни то, что никуда не ушла, а ещё и перешла в более тяжёлую стадию. У нас врачи это просто проглядели, — открывает для меня страшную тайну.

Невольно прикрываю рот рукой от того, насколько ужасаюсь этому.

Бедная девочка.

— Я заметил, что вы с Анитой подружились. Если есть желание, напиши ей. Знаю, что сейчас полностью во всём случившемся она винит себя. Убеждена, что не должна была ехать. Естественно, так никто не считает, и мы все рады, что удастся помочь малышке и начать лечение.

— Конечно же, я напишу ей, — говорю без тени сомнения, пускай пока и не понимаю, что именно должна буду сделать. — Когда будут похороны?

Понимаю, что Владу придётся уехать.

— Их не будет.

— Как это? — бросаю на него непонимающий взгляд.

— Мама всегда была противницей этого массового жеста прощания. Подписала при жизни соглашение на передачу своих органов после смерти на пересадку и сказала, что единственное, чего хочет – кремация. Не хочет провести жизнь после в земле.

Поражаюсь, потому что для меня такая новость становится полностью неожиданностью.

Не удивительно, ведь с мамой Влада у меня не было никогда близких отношений. Поэтому, к сожалению, недостаточно хорошо знала эту женщину.

55

На следующий день после работы я набралась в себе сил позвонить Аните. Естественно понимала, что наверняка её желание общаться с кем-то сейчас минимальное. Или же, скорее, вообще отсутствует.

Готова к тому, что трубку она не возьмёт, но вопреки всему всё-таки её голос раздаётся в трубке.

— Алло, — лицо отображается на экране, и до меня доходит, что звоню по видеосвязи.

— Привет, — прикусываю губу, глядя на тёмные круги под глазами Аниты, но тут же беру себя в руки и натягиваю хоть какое-то подобие улыбки.

Она отвечает тем же, и мне даже сложно представить, сколько усилий ей приходится приложить.

Грудь тут же заполняет теплота и благодарность. Мы ведь совсем чужие люди, не считая недели, которая, кажется, нас сблизила, тем не менее девушка находит силы, чтобы пойти на контакт, когда это самое последнее, чем ей хочется заниматься.

— У тебя уже так темно, — видимо, Анита обращает внимание на задний фон, так как иду я по набережной.

Решила, что так буду лучше себя ощущать, решаясь на звонок.

— Да, а у тебя? — спрашиваю, потому что даже не подумала о том, что теперь мы живём вообще в разных часовых поясах.

— Восемь утра, — шокирует Анита.

— Боже, — виновато сощуриваю глаза. — Разбудила тебя, да? Прости, совсем забыла про разницу во времени.

Сразу так неловко стало.

— Нет, не переживай, — Анита отрицательно мотает головой. — Сон сейчас именно та вещь, которая мне не даётся от слова совсем.

Неожиданно она сама начинает разговор на нужную, но такую неприятную тему.

Понятное дело, что девушка прекрасно понимает, для чего именно я набрала её.

И то, что она без проблем идёт на контакт именно со мной, снова приводит в шок. Ведь по словам Влада, даже с его отцом она сейчас не может поговорить по душам, хоть он и очень старается убедить в том, что вины Аниты в произошедшем нет.