P.S. Я люблю тебя

Почему от ее сочувственного голоса у Холли всегда наворачиваются слезы? Она представила себе озабоченное лицо матери, ее нахмуренные брови, морщинки на лбу. Но легче не стало, наоборот. Она сразу вспомнила, из-за чего так тревожится мать, и все, что с ними случилось. Но этого не должно было случиться! Джерри сейчас должен быть рядом, дурачиться, закатывать глаза, пытаясь ее рассмешить, пока она слушает мамину болтовню. Сколько раз она, не в силах сдержать смех, передавала ему трубку, и он продолжал разговор как ни в чем не бывало, не обращая на Холли внимания. А она тоже старалась его рассмешить, прыгала вокруг кровати и строила рожи, но он почти никогда не сбивался с серьезного тона.

Она машинально отвечала на вопросы матери, не вслушиваясь в слова.

— Такой чудесный день, Холли. Сходи прогуляйся, тебе нужно больше бывать на воздухе.

— М-м-м, ну да. — Как просто, оказывается, решить все ее проблемы.

— Или хочешь, я позвоню попозже, поговорим.

— Не нужно, мам, спасибо. Я в порядке. Молчание.

— Ну хорошо, тогда… позвони мне, если передумаешь. Я весь день буду дома.

— Хорошо. Снова молчание.

— В любом случае — спасибо.

— Ладно… Береги себя, родная.

— Хорошо. — Холли уже почти положила трубку, когда снова услышала голос матери.

— Ой, Холли, чуть не забыла. Тут ведь письмо для тебя лежит, помнишь, я говорила? Оно на кухонном столе. Может, заберешь? Оно уже несколько недель лежит, вдруг там что-то важное?

— Сомневаюсь… Просто еще чьи-нибудь соболезнования.

— Нет, дорогая, не думаю, что соболезнования. Там сверху написано… Подожди минутку, я возьму его в руки.

Каблуки стучат по кафелю, направляясь к столу, скрипят стулья, потом шаги приближаются, снова раздается голос матери:

— Ты еще здесь?

— Да.

— Так… Сверху написано: «Список». Может, с работы или что-то в этом роде. Я думаю, стоит…

Холли бросила трубку, не дослушав.

Глава вторая

Джерри, ну выключай же свет! Холли куталась в одеяло, со смехом наблюдая за мужем. Джерри исполнял стриптиз. Гипнотизируя Холли взглядом, он медленно, пуговицу за пуговицей, расстегивал рубашку, покачиваясь в ритме воображаемой музыки. Последняя пуговица, неуловимое движение плечом — и рубашка соскользнула на пол.

— Как — выключай свет? Тебе разве не интересно, что будет дальше? — спросил он с наглой улыбкой, продолжая танец.

Глаза его блестели. Он прекрасно смотрелся полураздетый, Холли глаз не могла отвести. Он всегда был в отличной форме, сильный, спортивный, высокий, рядом с ним она испытывала почти физическое ощущение безопасности. Холли едва доставала ему до подбородка и больше всего любила уткнуться лицом ему в шею, чувствуя, как его дыхание колышет ей волосы и щекочет лоб.

Стриптиз достиг кульминации, и Джерри классическим жестом швырнул в нее последнюю деталь своей одежды. Деталь приземлилась прямо Холли на голову.

— О, отлично, теперь хоть свет не бьет в глаза! — воскликнула она, расхохотавшись.

Он всегда знал, как ее рассмешить. Когда она приходила с работы, уставшая и раздраженная, он спокойно выслушивал ее жалобы и всегда находил слова утешения. Они почти никогда не ссорились, разве что иногда спорили из-за пустяков: кто оставил свет на веранде, кто забыл включить сигнализацию — спорили и сами смеялись, подтрунивая друг над другом. Как было бы хорошо, если бы эти ссоры так и остались самой большой неприятностью в их жизни.

Замерзший Джерри нырнул в постель и свернулся калачиком, прижав к ней холодные ноги.

— Ай, Джерри, что это за ледышки! — Холли пыталась отбиваться, прекрасно зная, что он ни за что не сдвинется с места. — Джерри!

— Холли! — повторил он, передразнивая.

— Ты ничего не забыл?

— Из того, о чем помнил, — ничего. — Его тон был возмутительно спокоен.

— А свет?

— Ах да, свет… — Он глубоко вздохнул, замолчал… и через минуту Холли услышала похрапывание.

— Ну, Джерри!

— Насколько я помню, прошлой ночью мне пришлось вылезать из постели, чтобы это сделать, — не сдавался он.

— Но ведь ты только что стоял рядом с выключателем!

— Да… только что стоял… — Он подтянул одеяло повыше, всем своим видом давая понять, что вставать не собирается.

Холли вздохнула. Она ненавидела выбираться из постели, шлепать по холодному полу, а потом нащупывать обратный путь в темноте. Она недовольно поерзала, пытаясь расшевелить мужа.

— Ты же понимаешь, Холл, что я не могу все время делать это один. Когда-нибудь меня не станет — и что тогда?

— Тогда это будет делать мой новый муж. — Холли отпихнула его холодные ноги.

— Ха, хотел бы я на это посмотреть.

— Или я буду гасить свет до того, как лягу. Джерри фыркнул:

— Это совершенно нереально, дорогая. Придется мне перед смертью оставить для тебя записку на выключателе.

— Очень мило с твоей стороны, но я бы предпочла, чтобы ты оставил мне денег.

— И записку на водопроводном кране, — добавил он.

— Очень смешно.

— И на пакете с молоком.

— Отлично, Джерри.

— Да, и еще на окнах, чтобы ты выключала по утрам сигнализацию.

— Слушай, может, напишешь тогда полный список того, что я должна делать, раз уж ты считаешь, что я настолько беспомощна?

— А что, неплохая идея, — согласился он.