– Он вполне счастлив. – Марго делает паузу. – Разве нет?
– Думаю, он вполне… доволен. Но это совсем не то, что счастлив, так ведь? Гоу-Гоу, мне больно думать, что он одинок. Да и Китти так старается свести его с мисс Ротшильд. Не потому ли, что ей необходима материнская фигура?
Марго вздыхает и делает глоток чая.
– Ладно, поколдуй над его анкетой и пришли мне логин с паролем, чтобы я тоже посмотрела. Потом мы выберем несколько кандидаток и предоставим ему подборку уже готовых вариантов, чтобы он сразу не растерялся.
Я импульсивно говорю:
– Давай лучше подождем, пока не узнаем, получится ли у них что-нибудь с мисс Ротшильд. Надо хотя бы дать ей шанс, как думаешь? Ради Китти.
Марго снова вздыхает.
– Ты хотя бы знаешь, сколько ей лет?
– Может, тридцать девять? Сорок?
– Что ж, одевается она гораздо моложе.
– Это вряд ли можно назвать недостатком, – парирую я, хотя признаю, что почувствовала себя странно, когда оказалось, что мы покупаем одежду в одних магазинах. Получается, либо она одевается слишком молодо, либо я слишком взросло. Крис называет мой стиль «модный микс бабушки с маленькой девочкой» или «Лолита стала библиотекаршей». Я как раз вспоминаю:
– Кстати, если увидишь милые килты, привезешь мне один? В красную клетку. Может, с большой брошкой.
– Буду посматривать, – обещает она. – Может, удастся найти сразу три похожих, чтобы мы сочетались. Точнее, четыре. Для следующей рождественской открытки.
Я посмеиваюсь.
– Папа в килте!
– Никогда не знаешь, вдруг ему понравится? Папа вечно хвастается, что он на четверть шотландец. Придется ему отвечать за свои слова. – Марго обнимает чашку обеими руками и делает глоток. – Кстати, я познакомилась с классным парнем. Его зовут Сэмюэль, и мы вместе ходим на курс британской поп-культуры.
– Ого! У него есть шикарный акцент?
– Несомненно, – говорит Марго с безупречным британским акцентом, и мы хохочем. – Мы сегодня встречаемся в пабе. Пожелай мне удачи.
– Удачи! – кричу я.
Мне нравится видеть Марго такой: сияющей, счастливой и несерьезной. Похоже, она забыла Джоша, окончательно и бесповоротно.
20
– Не стой перед телевизором! – кричит Китти.
Я смахиваю пыль с книжных полок новой перьевой метелкой, которую заказала через Интернет. Не знаю, когда в последний раз здесь кто-нибудь вытирал пыль. Я поворачиваюсь и говорю:
– Чего ты сегодня такой злобный маленький кислый монстр?
– Я не в настроении, – ворчит сестренка, вытягивая перед собой худенькие ножки. – Шанайя должна была прийти к нам в гости, но в последний момент отказалась.
– Ладно, но не срывайся на мне.
Китти чешет колено.
– Кстати, я тут придумала отправить мисс Ротшильд валентинку от папиного имени.
– Не смей! – Я трясу перед ней метелкой. – Завязывай со своей привычкой совать свой нос в чужие дела, Кэтрин! Это некрасиво.
Китти картинно закатывает глаза.
– Ох, не надо было тебе рассказывать.
– Слишком поздно. Послушай, если двум людям суждено быть вместе, они найдут дорогу друг к другу.
– А вы бы с Питером нашли «дорогу друг к другу», если бы я не отправила твои письма? – спрашивает она с вызовом.
Очко в пользу Китти.
– Скорее всего, нет, – признаю я.
– Нет, точно нет! Вас надо было подтолкнуть.
– Не веди себя так, будто совершила альтруистичный поступок. Ты прекрасно знаешь, что действовала из злых побуждений.
Китти пропускает это мимо ушей и спрашивает:
– Что значит «альтруистичный?»
– Бескорыстный, благородный, щедрый… в общем, полная твоя противоположность.
Китти визжит и набрасывается на меня, и мы немного боремся, задыхаясь от смеха и наталкиваясь на мебель. Раньше я могла обезвредить ее без особых усилий, но с годами наши шансы уравниваются. У нее крепкие ноги, и она умеет изворачиваться, как червяк, выскальзывая из моей хватки. Наконец мне удается соединить ее руки у нее за спиной, и она кричит:
– Сдаюсь! Сдаюсь!
Когда я ее отпускаю, она вспрыгивает и снова на меня нападает, щекоча меня под мышками и подбираясь к шее.
– Только не шею! Только не шею! – визжу я.
Шея – мое слабое место, и каждый в семье это знает. Я падаю на колени и смеюсь так, что начинает болеть живот.
– Хватит, хватит! Пожалуйста!
Китти прекращает меня щекотать.
– Считай это моим альтрусти… альтруистичным поступком, – заявляет она. – Я альтруистичка!
– Альтруистка, – поправляю я, тяжело дыша.
– По-моему, «альтруистичка» тоже хорошо звучит.
Если бы Китти не отправила мои письма, нашли бы мы с Питером дорогу друг к другу? Ответ «нет» мне кажется наиболее вероятным, но почему? Может, мы бы шли разными дорогами, но встретились на каком-нибудь другом перекрестке? А может, и нет. В любом случае сейчас мы здесь.
21
– Расскажи мне подробнее о твоем молодом человеке, – просит Сторми.
Мы сидим, скрестив ноги, у нее на полу, разбирая фотографии и памятные бумажки для ее альбома. Сегодня она одна пришла на «Скрапбукинг для пенсионеров», так что мы переместились в ее квартиру. Я волнуюсь, что Джанетт заметит низкую посещаемость, но с тех пор, как я начала здесь работать, она даже не показывается. Тем лучше.
– Что вы хотите о нем знать?
– Он спортсмен?
– Он играет в лакросс.