P.S. моей ученице

Второй раз в жизни я ощущал дикое удовольствие от кунилингуса. Первый раз — больше пяти лет назад, когда мы занимались сексом с Тасей, а второй — сейчас, когда ласкаю свою малышку языком и губами, слушая сладкие звуки ее голоса и ощущая, как ее тело то напрягалось, то расслаблялось в моих руках. Наверное, тебе сейчас хорошо, да, малышка? Чувствую, как нежная плоть легко поддается моим ласкам, а ты вот-вот готова улететь на другую планету от удовольствия. Наверное, если бы я хотел тебя подразнить, то прекратил все действия, но понимал, что в этом случае все станет гораздо хуже не только тебе, но и мне. Я хочу видеть, как ты достигаешь пика, как кончаешь от моего языка. Покажи, как нежная малышка может в один миг стать порочной женщиной. Дикой хищницей, живущей лишь за счет своих инстинктов.

Долго ждать не пришлось. Еще раза движений языком и моя девочка затряслась в диком оргазме, напоследок встретившись со мной взглядом ярчайших зеленых глаз. Знаете, я всегда замечал в женщинах одну простую закономерность, работающую практически всегда. Девушки после секса ведут себя, как покладистые кошечки, готовые на все ради получения долгожданного удовольствия. После качественного секса ты можешь просить у них все что угодно, вести с ними себя как угодно. И они сделают все ради тебя, не высказав и слова возражения. Тогда я мог себе позволить в скором времени выставить ту или иную особу за дверь, попросить мне сделать массаж или что-то в этом духе. Но сейчас почему-то подобного желания как такового не возникало. Эта аксиома работала с другими женщинами, не задерживающимися в моей жизни более двух суток. Сейчас все иначе. Я не хотел брать. Я хотел отдавать. И я отдал своей малышке все чувства к ней, весь вихрь, который она создала в моей душе. Всю свою любовь. И она приняла ее. Не как данность, а как потребность. Она нуждалась в моих чувствах, как и я в ее. Потому что люблю.

И всегда буду любить тебя, Вика…

Вскоре, после нахлынувшего удовольствия, малышка обмякла, а затем прикрыла глаза. Неужели оргазм оказался настолько мощным, не оставив ей сил даже дойти до кровати? Видимо, так оно и произошло. Но мне от этого гораздо легче — без свидетелей смогу выпустить пар в душе. Вряд ли при другом раскладе она не захотела бы продолжения, а я не мог его позволить. Пока что. Пока все не уладится. Пока не возникнет других, более щадящих обстоятельств. Я обещаю тебе, малышка, у нас все будет. Со временем. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива рядом со мной.

Абсолютно все.

Глава 18: загадки вокруг

Наше время.

День сменялся ночью, ночь сменялась днем. Как и остальные ушедшие в далекое прошлое сутки стали для меня чем-то обыденным. Они пролетали в одно мгновение, не имея для меня какого-то значения. Я не заметил, в какой момент отец уехал по делам, оставив всю нашу семью здесь в главе Костяна, не видел, как Анюта все реже посещала меня вместе с матерью. Для меня эти дни прошли как один. Как тот день, когда я вспомнил маленькую долю давно забытого воспоминания, не дающего мне покоя долго время. Точнее не так, никогда не давало покоя. Стоило мне вернуться в больницу и остаться наедине с самим собой, я пытался сконцентрироваться на этой зацепке. Старался проникнуть дальше, чем полный любви взгляд девушки на моей кухне. Но все мои попытки давали слабый результат, лишь на несколько незначительных минут продвигаясь в этом воспоминании.

Надо сказать, мучился я долго, не желал ни с кем разговаривать, кого-то видеть. Сейчас мне это не нужно. Не нужны посторонние, которые могли бы мешать моему выздоровлению. Лишь изредка я терпел присутствие матери и Костяна. Первые дни они не особо радовались этим переменам, но со временем привыкли, а я отговаривался плохим состоянием, хотя со здоровьем проблем больше не возникало, помимо существующих.

Все изменилось в один момент, когда я пытался причесать свою шевелюру после душа, стоя возле зеркала и рассматривая себя, будто видел впервые. Голубые, все еще заспанные глаза смотрели как-то отчужденно, напряженная широкая челюсть никак не хотела расслабляться, будто я злился на самого себя, а каштановые кудри опять торчали в разные стороны, что я не любил больше всего на свете, обходясь гелем для укладки. Жаль, что с собой у меня его нет.

— Тебе так намного лучше, Стас, — заслышал в своей голове фразу, сказанную женским голосом. Красивым и нежным. Притягивающим внимание. Кажущимся таким родным и… любимым?

Вмиг я оказался уже не в своей больничной палате, а дома, глядя в широкое зеркало в ванной. Влажный. Только что вышел из душа, хотя волосы уже успел высушить феном. Но я стоял там не один. На своем животе я чувствовал мягкие, небольшие ладони, явно принадлежащие представительнице прекрасного пола, а в отражении и темную макушку, выглядывающую сбоку от меня. Это была девушка. Красивая. Миловидная. Еще не женщина, но и не ребенок. Явно моложе меня лет на пять. Она улыбалась, глядя на меня в отражении, а малахитовые глаза просияли, стоило нам лишь взглянуть друг на друга.