P.S. моей ученице

— Конечно, малышка, — подбодрил я, поглаживая костяшками пальцев ее нежное личико. Такое красивое и родное. Невинное. Мое. — Ты не успеешь заметить, как пролетит время до нашей следующей встречи, — заверил ее, перемещая большой палец на ее слегка потрескавшиеся губки. А я просто не мог оторвать взгляд от них. От ее лица. От ласк, которые она принимала не с меньшим удовольствием. Хотелось остановить этот момент. Остановить время. Но это, к сожалению, мне не подвластно.

— Не бросай меня, ладно? — вновь в ее голосе слышалась надежда. Малышка. Как же я могу оставить тебя, когда от одной только мысли о нашем расставании внутри все переворачивается?

— Никогда, — шепнул я уверенно, притягивая к себе мою любимую малышку и впиваясь в ее сладкие губки. Нежно. Ласково. Уверяя, что с нами ничего не случится. Что мы не расстанемся. А до следующей встречи пройдет не так много дней. Если я не до конца обрел эту уверенность, то пусть она будет у тебя в руках. — Беги, — прошептал я горячо, опаляя ее нежную кожу. Черт! Не думал, что будет так тяжело расстаться с ней. Так тяжело отпустить. Но есть слово: «надо». Так надо. Блядь!

Оторвать от себя мою девочку оказалось не так просто, как я рассчитывал. За эти дни я привык, что она находилась рядом со мной, буквально под боком. Привык, что в любой момент я мог подойти к ней и поцеловать или прижать к себе. А сейчас, отъезжая от ее дома и смотря в зеркало заднего вида за отдаляющейся от меня девичьей фигуркой в теплой куртке, я будто насильно оторвал от себя самое дорогое ювелирное изделие на свете. Мою малышку. Всю дорогу до особняка тестя и тещи я лишь тешил себя надеждой о скорой встрече, даже начал планировать дни и освобождать некоторые из них для встречи с Викой. Однако стоило мне приехать за Анютой, как все эти замыслы мгновенно отошли на второй план. Почему? А все из-за моей дочери, вышедшей мне навстречу в расстроенных чувствах, словно во время моего отсутствия погиб какой-то родственник. Нет, она не плакала, не горевала, а просто была не в духе. Даже объяснения тестя и тещи никак не развеяли тайну плохого настроения моей принцессы. Хотя, надо сказать, их виноватые взгляды, особенно тещи, я не мог не заметить, но и интересоваться не стал. А зря.

— Ну что, рассказывай, — весело начал я, разогревая вновь машину (пришлось все-таки задержаться). Анюта же, усевшись на переднее сидение, делала вид, что ничего не расслышала и только после моего настороженного взгляда в ее сторону, подняла свои лазурные глаза и обратила на меня внимание.

— Что тебе рассказать? — спросила она грустно. Надо сказать, что на этот раз капризничать она не стала, что показалось мне странным. Видимо, и правда произошло что-то существенное.

— Почему ты такая расстроенная? — спросил я уже более мягко. Стоило лишь задать вопрос, как Анюта подскочила ко мне и обняла крепко-крепко, насколько позволяли силы, а через несколько секунд я услышал детский плачь. Ох, малышка. Что же с тобой случилось? Коленку разбила? Игрушку сломала? Узнала, что деда Мороза не существует? Ответа на вопрос найти я не смог, но потом понял, насколько близок оказался к разгадке.

— Ты знал, что деда мороза не существует? — задала она мне вопрос, который застал меня врасплох. Не думал, что она узнает об этом так рано. Ей всего пять лет, нужно радоваться жизни, а не думать о несуществующих сказочных героях.

— Почему ты это спрашиваешь? — поинтересовался я, поглаживая мою принцессу за макушку, хотя вряд ли эта ласка ее успокоит.

— Потому что, как оказалось, вместо деда Мороза каждый новый год приходил какой-то дяденька, — высказала она со слезами на глазах. — А тогда, когда я ждала подарка под елкой, этот дяденька с бородой на голове сказал, что деда Мороза не существует, — пожаловалась она. — А еще его стошнило на бабушкин ковер, — горевала Анюта. Мда. Эти новости, надо сказать, меня не особо обрадовали, особенно зрелище, видимо, пьяного мужика по вызову. И кто так заказывает дедов Морозов на дом? Сто процентов постаралась теща. То-то она посмотрела на меня виноватым взглядом, когда я забирал дочь. Теперь все встало на свои места, только от этого легче ни капельки не становилось. И как вы прикажете мне успокаивать ребенка после такой травмы?

— Не волнуйся, малышка. В следующем году мы с тобой все исправим, — погладил я ребенка по голове, обнимая все крепче, хотя в какой-то момент я ослабил хватку, боясь задавить малышку. — Хочешь, я буду твоим дедом Морозом? — спросил я, немного отодвинувшись и рассматривая на покрасневшем после слез лице ее реакцию. Не сказать, что она обрадовалась такой перспективе, но ей стало чуточку легче — в этом я уверен.

— Хочу! — немного капризно произнесла она. Зато перестала плакать, хотя несколько всхлипов после я не мог не расслышать.