«П» - значит погибель

– Фиона считает, что он мог просто уехать. Вам как кажется?

– Лично я в это не очень верю. За девять недель он так и не дал о себе знать. Скорее, можно подозревать, что есть некие неизвестные нам обстоятельства. Мы сейчас проверяем все за ново – возможно, мы упустили нечто существенное.

– А вы поверили тому, что рассказала Фиона?

– Она говорила, что он и раньше исчезал. Очень может быть. Отлично понимаю, прочему он ушел от нее. И остается только предполагать, что за проблемы у него были с нынешней миссис П. – Выдержав паузу, он спросил: – Вы с ней уже встречались?

Я покачала головой. Одесса вскинул брови и потряс рукой, словно обжегся.

– Таких обычно не бросают.

– У вас есть какие-нибудь предположения?

– У меня? Никаких.

– Можно взглянуть? – показала я на папку.

– К сожалению, нет. Дело ведет Палья, а он просто помешан на секретности. Если считает нужным, сам все сообщает. Наша задача – найти человека, так что давайте по мере сил сотрудничать.

– Он не будет возражать, если я побеседую с родственниками и знакомыми Перселла?

– Вы вольны делать все, что пожелаете.

Провожая меня, он сказал:

– Удастся его найти – известите нас. Нравится ему, пусть скрывается, но мне не хотелось бы попусту тратить свое время, пока он прожигает жизнь в Лас-Вегасе.

– Вы же в это сами не верите!

– Не верю, – согласился он.

По дороге в контору я заглянула в банк. Заполнила поручение, расписалась на обороте чека Фионы и стала ждать своей очереди. Подойдя к окошечку, я показала на номер счета, указанный на чеке, и попросила:

– Будьте добры, проверьте состояние этого счета. Я хочу удостовериться, что деньги будут мне переведены.

Этому я научилась на горьком опыте. И никогда не приступаю к работе, пока не узнаю наверняка, что чек будет оплачен.

Эту кассиршу я знаю уже несколько лет. Она набрала номер счета, посмотрела на монитор, нажала на кнопку ввода.

– Денег на счету немного, но пока хватает. Может, возьмете наличными?

– Нет, положите на депозит, но лучше прямо сейчас.

2

Вернувшись к себе, я позвонила Кристал Перселл. Экономка сказала, что она уехала в домик на побережье. Она назвала номер, и я тут же позвонила туда. Кристал взяла трубку, я представилась, очень надеясь на то, что известие о новом детективе ее не рассердит. Я ей сказала, что встречалась с Фионой.

– Я знаю, с вами уже несколько раз беседовали, но, если вы не возражаете, я бы хотела сама вас расспросить.

– Сколько она вам платит? – спросила она после короткой паузы.

– Фиона? Пятьдесят долларов в час.

– Приезжайте сегодня в пять. Я живу на Палома-лейн. – Она назвала номер дома. – Вы знаете, где это?

– Найду. Постараюсь долго вас не задерживать.

– Можете не торопиться. Платит же Фиона.

Из офиса я ушла в четыре и по дороге к Кристал заскочила домой. В воздухе пахло дождем. А я оставила окна нараспашку и, опасаясь грозы, хотела все как следует закрыть. Открыв калитку, которая как всегда протяжно скрипнула, я по узенькой бетонной дорожке прошла на задний двор.

Обитаю я в бывшем гараже, переделанном под жилье. Моя так называемая студия состоит из небольшой гостиной с кушеткой для гостей в эркере, кухоньки и ванной. Сплю я на антресолях, куда из гостиной ведет винтовая лесенка, там у меня широкая тахта и вторая ванная. Обитель моя очень напоминает крепкое морское суденышко – картину дополняют круглое окошко-иллюминатор над дверью и обитые тиковым деревом стены. Но самое замечательное здесь – домохозяин Генри Питтс, добрая душа. Ему восемьдесят шесть лет, он весьма хорош собой, остроумен, энергичен, деятелен. Работал он пекарем и даже на пенсии не только продолжает этим заниматься, но еще устраивает обеды и чаепития для всех пожилых дам в округе. А еще за то, что он поставляет в соседнее кафе свежий хлеб и булочки, Генри там три-четыре раза в неделю ужинает бесплатно.

Я свернула налево, во внутренний дворик, и увидела Генри – он залез на лестницу и вставлял в окно своей спальни дополнительные рамы. Температура в Санта-Терезе редко опускается ниже плюс десяти, но Генри родом из Мичигана и смену времен года отмечает тем, что поздней весной ставит на окна жалюзи, а поздней осенью – вторые рамы.

Генри помахал мне рукой и легко слез с лестницы.

– Что-то ты сегодня рано, – заметил он.

– Да вот решила окна закрыть, пока дождь не начался.

– Что ж не позвонила? Я бы сам закрыл.

– Да я все равно мимо ехала. У меня в пять встреча на Палома-лейн. Новый клиент. В чем я уверена на девяносто девять процентов.

– В чем причина сомнений?

– Дело меня заинтересовало, но я сомневаюсь, что смогу чем-нибудь помочь. Мне предлагают найти того самого доктора, который недавно пропал.

– Помню, читал. Что, о нем по-прежнему никаких известий?

– Угу. Его бывшая жена считает, что полиция не проявляет должной инициативы.

– У тебя получится. – Сказав это, он вернулся к лестнице, сложил ее и понес через дворик к гаражу, ловко обошел свой «шевроле» 1932 года и повесил лестницу на стену. – Есть время чайку попить? – спросил он, вернувшись.

– Лучше не сейчас. Встретимся вечером у Рози.