П0-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ (СИ)

Или что я согласна быть твоей ученицей? Ну так я, похоже, умею больше, чем ты, - она медленно провела пальцем по своему лицу в том месте, где у Рена остался шрам после их поединка на Старкиллере. – Так что нет. Быть твоей ученицей мне не интересно. Ты был мне интересен только в одном качестве, но оказалось, что тебя девушки не интересуют. Ну что ж, бывает… А представляешь, твоя мама ни словом на этот счет не обмолвилась, хотя мы с ней достаточно много о тебе разговаривали. Она, похоже, стыдилась тебя, Кайло. Хотя, чего здесь удивительного?

Она опять отпила кафа и в упор посмотрела на вытянувшееся лицо Рена.

А что еще ты можешь мне предложить? Галактику? Ах, да! Ты же ее рыжему своему подарил. Помню-помню.

Кайло продолжал на автомате обматывать бинтами ладони.

Или, может, ты можешь рассказать мне о том, кто мои родители? Да мне уже не надо, Кайло. Я знаю…

Связь оборвалась.

Рен не мог понять: ему померещилось, или глаза Рей действительно светились желтым?

Охренеть… - он сдернул с рук повязки и зашвырнул их куда-то в угол. – Это что сейчас было вообще?!

Рей пыталась осмыслить то, что рассмотрела в видениях Силы.

Она опять тянулась в Силе за ними, пытаясь найти объяснение поступкам своего отца. Но царящий в его неупокоенной душе хаос пугал и останавливал ее.

Единственное, что ею воспринималось легко и понятно – это его отношения с Ханом. Рей продолжала удивляться самой себе: она не укоряла их, ей не было противно знать об этой связи, потому что она поняла: их объединяло чувство, намного большее, чем любовь. Хотя куда уж больше… Товарищество… Взаимопонимание без лишних слов… Готовность прийти на помощь, бросив все свои дела, из любого уголка Галактики… Страсть, намного более сильная, чем та, что они испытывали ко всем своим женщинам…

Сила показывала юной джедайке даже то, что ей, по ее мнению, знать было совсем необязательно: слишком личные, сверхинтимные моменты, не предназначенные для посторонних глаз. Она, конечно же, не хотела подглядывать, но тем не менее, видела, как их неспешная беседа на том корабле, который навсегда уносил этих мужчин от Джакку, постепенно перешла в такие же неторопливые ласки, а потом, как бы она ни старалась закрыться от видений Силы, все равно рассмотрела и широкую спину Хана, и вцепившиеся в нее руки Люка… И подслушивать не хотела, но даже против своей воли слышала прерывистые всхлипы и мягкие стоны одного и низкий рык другого… И как они лежали после, тяжело дыша и не в силах даже пошевелиться… И как потом Люк, вывернувшись из объятий Хана, перевернулся на живот и уткнулся лицом в стену, чтобы в следующую минуту разразиться рыданиями, не справившись с нахлынувшими на него чувствами, устав бороться с судьбой, с призраками, с самим собой…

И как Хан, игнорируя протесты Люка, обнял его, навалившись сверху, прижав всем телом, целуя его затылок, шею, нервно подрагивающие плечи и шепча что-то ласково-нежное, но из всего потока этих слов Рей отчетливо услышала только «Малыш»…

Рей не знала, куда деваться от смущения, и, как бы дико это ни звучало, была рада тому, что никогда не увидит ни одного, ни другого, потому что была уверена, что посмотреть им в глаза точно не сможет.

Но сейчас, наблюдая за истерикой Люка, Рей сама была готова опять разрыдаться…

Их любовь была так велика, что ее с лихвой хватило бы на полгалактики. Она покачала головой: нет, так не бывает! Но оно было – прямо у нее перед глазами, в ее сознании…

Она вспомнила, как Хан тогда, на «Соколе», услышав имя Люка, вздрогнул всем телом и сразу помрачнел… И как он, пока они летели к Маз, на Такодану, время от времени впадал в тяжелое оцепенение задумчивости, почти не реагируя на обращения к нему…

Она не вспомнила, а скорее, почувствовала, как горе, бескрайнее и неизбывное, затопило Люка, когда он узнал о гибели Хана от руки собственного сына. Как по его лицу прошла судорога, как синие глаза джедая наполнились слезами… Как он в бессильной злобе стискивал кулаки и думал, что вот Хан его никогда не бросал. А он, Люк, ушел, бросил, не спас. И он вновь пожалел, что не смог убить Бена, поддался собственной слабости и потерял все, что было дорого… Единственное, что было дорого… А ведь он знал об этом из своих видений, но предотвратить не смог...

Рей опять подумала о том, что не осуждает, а ведь узнай она это раньше, ее точно передернуло бы, и она сказала бы что-то типа «мерзость какая». Но не теперь… Потому что теперь она не просто знала это, а чувствовала, ощущала всем своим существом, понимала.

Рей поймала себя на мысли, что… завидует! И ей больно от того, что в ее жизни не было такого чувства, таких отношений, и, вполне возможно, уже и не будет. Это слишком редкий дар, и выпадает он немногим. Этим двоим повезло. Может быть, когда-нибудь повезет и ей. А может быть, и нет…