p1af168kr21k3pikhkcv153m1jm86

- Неужели Роза, в такое прекрасное утро, предпочитает сидеть в своей комнате? -

недоуменно пожал он плечами. - Или она в саду, а? Ты, Анабель, сказала, она проснулась?

- Да, я ее уже видела.

- А что Леон? - Олив сосредоточенно намазывала тост маслом и не заметила, как Анабель

подавила смешок. - Он, я полагаю, держится от нее как можно дальше?

Это был даже не вопрос, а что-то между ним и утверждением. Олив не могла бы допустить

того что ее дочь пренебрегла ее "просьбой".

- Нет, разумеется, - ответила Анабель, пряча глаза и перебирая браслеты на запястьях.

- И правильно делает, девочка моя очень послушный ребенок.

Едва удержавшись от того, чтобы не фыркнуть, Анабель едва заметно покачала головой, но

промолчала. Не хватало еще, чтобы Олив узнала, с кем проводит время ее дочь. Не заметив

выражения ее лица, Олив продолжала, откусывая громадные куски бутерброда за раз:

- Что-то мне подсказывает, что Леон настроен несколько более решительно, чем я полагала.

Бывали случаи когда я даже начинала беспокоится о его самочувствии. Он выглядел таким

бледным вce последнее время... Ты, милый, думаешь, это все из-за Роуз?

- Не уверен... Возможно, у него на это есть и иные причины.

Чтобы не поддаться искушению взять и все им выложить, Анабель встала из-за стола, за

который уселась чтобы составить им компанию, и села на соседний диван, не переставая

при этом слушать.

Олив покачала головой. В ее глазах, перебегающих между салатом и лицом мужа, читалось

едва заметное беспокойство. Заглотив очередной кусок бутерброда, она посмотрела на

Анабель:

- Ты знаешь, милочка, я начинаю беспокоится и за ее самочувствие тоже.

Невиданное дело... Ee собственная дочь могла бы днями умирать у нее на глазах, а она бы

заметила лишь то, что та малость похудела.

- А что с ней?

- И она побледнела, как и Леон. Думаю, я малость перегнула палку в их отношении... - Олив

покачала головой и посмотрела на собеседницу.

Анабель выразила лицом вежливое недоумение. Надо же, Олив еще никогда не позволяла

себе сознаться в том, что хоть когда-нибудь была чуть не правой. Она говорит, что

перегнула палку. Роза будет рада услышать это.

- Почему бы вам не позволить им некоторое общение? - oсторожно предложила она. -

Думаю, некоторое общение им не повредит.

- Я уверена в том что Роза знает мои воспитательные методы, - тут же взмахнула вилкой

Олив, - она знает, что я не иду на попятную... Если мать будет прощать ребенка и отменять

наказания, ребенок потеряет к ней всякое уважение. Ты понимаешь? Единожды простив

свое дитя, мать совершает величайшую глупость. Ребенок будет ожидает прощения и

дальше, не слушаясь и давя на жалость.

Раф принялся с новой силой ковыряться в салате, что избавило его от необходимости

подтвердить слова жены. Ожидавшая от него этого, Олив нахмурилась.

- Ведь правда, милый?.. К этому методу мы с Рафом пришли по обоюдному согласию.

- Я не был против, - поправил ее муж, - но это не значит, что я был за.

- Это тоже самое... - махнула рукой его жена. - Если бы ты был против, ты бы мне это

сказал. Так о чем я говорила? Анабель, ты видела сегодня Розу, что ты скажешь о ней?

Перед глазами Анабель встала копна волос подруги и ее покрасневший лоб, во время

прихода Леона. Она усмехнулась и попыталась превратить это в кашель.

- Она выглядела вполне сносно.

- Вот об этом я и говорю. Раньше она выглядела прекрасно, а сейчас всего лишь сносно.

Олив обменялась с Рафом озабоченным взглядом, и тот пожал плечами. Ответить он не мог,

так как только что откусил большущий кусок тоста с джемом. Склонившая этот знак в

подтверждение ее слов, Олив кивнула:

- Бедняжка Роза. Думаю, надо будет мне как-то ей помочь. Но дать ей видеться с Лео не в

моих силах.

Но не успела она и грустно вздохнуть, как за дверью раздались шаги, и в комнату вернулся

Леон собственной персоной. Вид у него был вполне счастливый, у него блестели глаза, да и

весь вид говорил о его довольствии окружающим миром.

Анабель закусила губу. Леон вернулся не в самый подходящий момент. Если бы он

подождал еще хотя бы минут пять, Олив могла бы прийти в еще более жалостливое

настроение.

Но Олив, видя его счастливое лицо, а также сопоставив в уме отсутствие дочери с его

входом, тут же приняла свой обычный, подозрительный вид. Она серьезно посмотрела на

вошедшего:

- А где Роза?

- Вероятно, в своей комнате, мэм, - как ни в чем не бывало отозвался Леон, не замечая всего

смысла ее вопроса.

Юркие глаза Рафа сузились в насмешке. Он улыбнулся и покачал головой. На лице Олив

отображались совершенно противоположные чувства. Она отбросила вилку с ножом и,

вставая, вышла из-за стола.

- Ты, Лео, - она подошла к парню, и чуть не ткнула ему в грудь пальцем, - не подойдешь к

моей дочери, тебе ясно? И если я только что-либо заподозрю...

- Олив, - Раф предостерегающе посмотрел на нее, - хоть каплю доверия, прошу тебя.