p1af168kr21k3pikhkcv153m1jm86

Леон нам поведал вчера. Она думает, и я с ней согласен, что не стоит пока придавать

слишком большого значения его совам, так как он тоже еще слишком юн. А вывод из этого

такой, что, - он улыбнулся, - тебе пока стоит забыть о разговоре и сосредоточится на учебе,

ты ведь еще подросток.

- Вот оно что...

Этот ответ был вполне в стиле четы Флионелли. Да она по сути и не могла ожидать иного, и

не была уверена в том, что не одобряет их взглядов. Пусть и немного устаревших. Да, она

действительно подросток. И Леон сам это сказал.

Олив всмотрелась в лицо дочери:

- Ты не думай, что мы не хотим тебе счастья, - сказала она, - нет, нет! Но пока тебе

шестнадцать... Ты ведь сама понимаешь, как глупо ожидать, что первый парень, который

обратил на тебя внимание, останется с тобой на всю жизнь.

Ее слова больно задели Розу, но она старалась не подавать виду:

- Ты не веришь ему? - тоненьким голосом поинтересовалась она, видя, что они ждут от нее

ответа. - По-твоему, он все выдумал? Он не такой как вы... Он – Солтинера. И что тогда было

с тобой вчера, когда мы все заметили у тебя в руках... платочек?

- Он говорил так проникновенно... - смущенно призналась Олив, - я не отрицаю этого, это

было бы глупо, но ведь его отношение к тебе может изменится. Он не может, в его-то

возрасте, говорить о всей жизни.

Роза не выдержала и встала. Хоть сейчас было утро, ей показалось, что в комнате уже

настали сумерки.

- Вот оно что? - вибрирующим голосом воскликнула она, делая отчаянные попытки

успокоиться, - по-твоему, все его слова - чистейшей воды притворство и бред? Что он лгал

всем нам? Да он и не сказал бы нам ничего этого, если бы не я. Он и не говорил об этом

потому, что боялся увидеть вашу реакцию. Он мог сказать мне все это еще когда мы

встретились. Значит, про четырнадцать лет он наврал? И спас меня - на словах? Откуда тебе

знать, может и я соврала, когда сказала, что обязана ему жизнью? Если бы не он, меня бы

здесь не было, и вряд ли вас бы побеспокоило мое обучение в школе.

Она сама не знала, что на нее нашло, как не старалась она успокоиться, негодование

бушевало в ней как ураган. У Олив был такой вид, как будто ее облили ледяной водой. Она с

минуту огорошено смотрела на нее, потом перевела взгляд на не менее удивленного мужа:

- Ну, что ты скажешь? - дрожащим от гнева голосом спросила она. - По-видимому, наши

благожелательные намерения она не собирается принимать в расчет. Так вот, милочка, - она

тоже встала и сверху вниз посмотрела на дочь, - я хотела говорить с тобой на равных. Но ты

- исключение из правил. Ты ведь - уникум, и родители для тебя пустое место? Так вот, я

запрещаю тебе вообще быть с ним. Я запрещаю тебе с ним говорить, смотреть на него,

думать о нем, пока тебе не стукнет хотя бы восемнадцать. Ты поняла меня?

Именно этого она и опасалась. Такие ссоры были для Розы наихудшей из всех кар на земле с

самого детства. Она любила родителей, и не могла долго быть с ними в ссоре, у нее от этого

начинались ужасающие угрызение совести, которые и вынуждали ее всегда идти первой на

примирение, и Олив знала это. Как знала и то, что она всегда будет слушать ее приказы. Уж

такой у нее характер. Достаточно было лишь одного слова матери, чтобы отговорить ее от

любой каверзы, усмирить ее.

Но в то же время она любила и Леона, и знала, что не сможет не видеть его, не может

вычеркнуть его из списка своих знакомых.

- Мама, пожалуйста, - Роза схватилась за голову и мешком плюхнулась обратно на диван.

Могла ли она знать пять минут назад, чем обернется эта невинная беседа? - Mама, не делай

этого. Все что угодно, но не это. Я буду ходить в школу и добиваться наилучших оценок, я

буду перемывать за всеми посуду, готовить вам обеды, но не отрывай у меня Леона.

Вид у нее был довольно-таки жалкий, и у Олив шевельнулось сострадание. Но не в ее

характере было уступать и Роза знала это, у нее было слишком много времени для того

чтобы это выяснить.

- Ты не понимаешь, - сказала она, уже безо всякой надежды, - ты не знаешь, что делаешь!

Прости за то, что я сказала, я не держала себя в руках. Но без Леона я не смогу.

Брови Рафа поползли вверх и он посмотрел на жену. Та бросила на него удивленный взгляд,

в котором читалась растерянность. Она еще никогда не видела, чтобы Роза сдавалась так

быстро. Обычно ей требовалось для этого около часа. Но она не могла отступить, это

противоречило ее натуре.

- Я не собираюсь сваливать на тебя посуду с обедами, - сказала Олив. - Tакже и не

собираюсь выбивать из тебя лучшие оценки. Но про Леона тебе лучше пока забыть. В твоем

возрасте эта привязанность лишь мимолетное увлечение.

- Тогда мне придется не послушать тебя, - странным, испугавшим Олив голосом, отозвалась

Роза. - Я не могу сделать того, что ты от меня требуешь. Это выше моих сил.

- То есть как?

- Олив, - Раф усадил окаменевшую жену обратно на диван и посмотрел на не закрытую