Пабам, и вновь на БАМ (СИ)

Во-первых мы с ним понимали в связи несколько больше других, так что коллеги, а во-вторых я ему тогда поведал, что часть предков происходят из малых народов Сибири и Урала. Потом всегда с уважением относился к его советам и наставлениям по жизни и ориентированию в тайге.

Многие городские мальчики этого не понимают. Они все такие учёные, многое в школе выучили, а что за образование у того же Володи, который русский язык до отсидки плохо разумел? И люди такое отношение очень чётко чувствуют, и их это отталкивает. У меня же от этого прививка с самого детства.

Родители всегда объясняли, что человек может иметь 4 класса церковно-приходской школы (ЦПШ), но в иных областях дать сто очков форы тем всезнайкам с их верхним образованием. Собственно, мой дедушка и его брат были такими. Крестьянские сыновья до революции смогли от силы получить образование в ЦПШ. А дальше занимались самообразованиям в наиболее интересующих областях.

Зачастую в крестьянском труде это мало чем помогало, а многие смотрели на них как на странных. Но вот образованные школьные учителя наоборот одобряли и поддерживали это стремление. Оттого даже не изучивший наук местный житель знал много более приезжих грамотеев о жизни в тайге, окружающей нас природе, растениях и животных.

Многому я научился именно от Володи и никогда не брезговал его советами. А кроме всего лучше прочих умел быстро ходить и споро работать, ремонтируя линии связи. Их нам постоянно повреждали наши горе-мастера. Да и трудно было ожидать от восемнадцатилетних пацанов серьёзного и вдумчивого отношения к порученному заданию.

В нашей автороте от силы десяток водил заслуживали такого названия, а с движком разобраться могли единицы. Никто их не учил, а на курсы ДОСААФ ходили эти самые единицы. Благо наш подпол нас ещё в школе натаскал и мне часто приходилось водилам подсказывать, что нужно сделать если заглох движок.

А на морозе такое происшествие — это кранты. Застрял вне части, а завести движок после остывания уже может не получиться после починки. Иногда приходилось давать прикурить спичкой через засос воздуха в карбюратор, чтобы хоть как прогреть. А там уже соревнование, что произойдёт раньше: Движок заведётся, или окончательно сядет аккумулятор, а то просто сожжёшь стартёр.

А тут уж как у Джека Лондона в «Белом безмолвии». Если недалеко от части, то пилить пешком эти километры. А если далеко, то садиться в кабину и ждать проезжающей машины, положившись на удачу. Иначе утром будет ледышка в кабине. Якут нас научил как разводить и поддерживать костёр, сохранять тепло, выживать в тайге почти без припасов.

В ответ на моё уважение, он всегда очень хорошо ко мне относился. И мы часто с ним беседовали сидя у него дома, попивая чай из брусничника. Он и нам показал, как его заваривать. Ну а мне было известно сколько в нём витаминов, что предохраняют от цинги.

В части нам на тарелку клали витамины к обеду. И всё бы хорошо, но мочу они окрашивали в изумрудно зелёный с желтизной цвет, а ещё наверняка содержали некие иные компоненты подавляющие либидо. Так что приучил всех из нашего взвода пить такой чай, а «медикаментов груды мы в окно, кто не дурак».

Сейчас с Володей мы едва знакомы, наверно уже не раз работали вместе над устранением повреждений, но ближе не сошлись. Вот и сделаю первый шаг навстречу. Это всегда приятно старшим товарищам.

Тем временем почти добрался до его дома самого большого в лагере охраны. Он его делит только с начальником взвода охраны прапорщиком Арканаевым. Они хорошо ладят друг с другом, и я с ними тоже впоследствии отлично ладил.

Прапор из очень сверхсрочников, со времён войны. Давно мог уйти на пенсию, но они с войны служат вместе с нашим Батей — комбатом. Старинные друзья ещё с войны, и слово самого прапорщика в части значит много более всех иных. И свой взвод он держит в жестком подчинении. Единственный взвод несущий в части службу по уставу.

Подошёл к двери нашего якута и постучал. Открыл сам Володя и непонятливо посмотрел на меня.

— Добрый день Володя, разреши войти. Извини что обращаюсь на ты, но это знак уважения — обозначающий, что не вижу никаких барьеров для нашего взаимопонимания. Я пришёл с просьбой и за наукой. Все мы сейчас дюже учёные, и от своей учености запросто помёрзнем в тайге, так как ничего не смыслим в здешних реалиях, что ты не раз мог заметить. — вежливо склонил голову и продолжил. — Я пришёл со всем почтением попросить научить жить и выживать в суровых условиях. Научиться ориентироваться в данной местности. Мне как связисту это крайне необходимо. Заблудиться в тайге и замёрзнуть может любой идиот, а попросить совета у знающего вряд ли.

Володя осмотрел меня внимательно и пригласил в том. Я-то там знал все закутки, но подождал пока он укажет дорогу. Зашли в его комнату с оборудованием, и он предложил снимать теплую одежду и присаживаться.