Пабам, и вновь на БАМ

На этом разговор сошёл на нет, и я поспешил на коммутатор заступать в бессменное дежурство. Только забежал до этого на склад чьи ключи мне выдал Вадим. Всем принёс сухпайков, и часть забрал на коммутатор. А несколько штук ещё заныкал в своей кинобудке. Всегда пригодится при случае.

А то в части все ходят голодные и злые. Столько дней питаются тем, что кто находит.

Глава 13

«Наука изощряет ум; ученье вострит память».

7 афоризм, Козьма Прутков

Я никогда не недооценивал изобретательности Беса, но на этот раз он превзошёл все мои ожидания. Конечно же об отдыхе на губе для нас речи и не шло. И о дурацкой работе также. Однако наш день теперь начинался с расчистки сталагмитов[51] в толчке. А очков там хватало для всей нашей малочисленной роты.

Вот мы ломиками и откалывали наросшие за день столбы, расчищая пространство для роста новых. Конечно, байки типа, что в туалет нужно ходить по малой нужде с монтировкой, чтобы потом откалывать замёрзшую струю от прибора, останутся на совести рассказывающих, но некая доля истины в них есть.

Правда бегать до этого заведения по такой мелочи никто не заморачивался, а потому снег возле наших бараков имел желто-изумрудный цвет в их ближайшей округе. А вот фекальные сталагмиты росли с приличной скоростью. Паёк у нас северный и питаемся в части очень прилично.

Оттого результаты этого хорошего пищеварения нам предстояло откалывать каждое утро. Трудно сказать, насколько Бес злопамятный, но он наш начальник штаба, что соответствует собачьей должности старпома на корабле. А кроме того, мы его непосредственные подчинённые, большая часть. Хозвзвод скорее подчиняется нашему зампотылу. Но такие мелочи никого не трогали. Злы были все командиры.

А ведь заслужили родные. Так подставили всё командование части, и сделало это именно штабное подразделение. Так что эта борьба с фекалоидами и дерьмодемонами лишь лёгкая разминочка перед завтраком, а после него предстоит долбить каменный грунт.

И также нельзя сказать, что задание бесполезное. Сами напросились. Вот отцы-командиры и решили загрузить полезной работой, так сказать по профилю. Поручено обустроить вертолётную площадку, куда могли бы садиться в том числе вертолёты скорой помощи.

В тот раз мы эту площадку расчищали и обустраивали летом, и было значительно проще. Но даже тогда стёр все ладони в кровь, орудуя ломиком и лопатой в насыпи, где был намечены разъездные пути поездов возле тоннеля. И нужно то было немного разровнять ямки и вкопать высоченный столб с полосатым сачком на вершине.

Вот нам сейчас приказали соорудить эту вертолётную площадку. С расчисткой снега нам слегка помог бульдозер. И то подозреваю, чтобы мы не сачковали, перебрасывая лёгкий снежок, а сразу занялись действительно тяжёлой работой.

Благо, что знал где эту площадку строить, и в том сослался на нашего якута. Там бульдозер и подготовил наше место стрелецкой казни. А далее, следовало выкопать и выдолбить яму в скальной щебёнке, смёрзшейся до каменного состояния. Яма должна была быть метровой глубины не слишком широкая, а только чтобы в неё отлично встал двадцатиметровый столб.

Правда я сразу метнулся в автопарк за канистрой и притащил полную солярки. А потом начались пошехонские страдания. Разжечь костерок, далее снять пять сантиметров оттаявшей почвы, и снова костер. Так по кругу, не менее двадцати раз. Только в ямку мы заливали соляру и грели у костерка озябшие руки, и всё напрочь отмёрзшее.

Наш командир взвода связи стоял поблизости и сам был не рад такому заданию. А в двухстах метрах от нас взвод минёров долбил с утроенной энергией лёд в тоннеле под неусыпным присмотром их старлея.

Наши командиры оказались в роли стрелочников при раздаче слонов, вот их и направили отбывать наказание вместе с нами. А наша яма тем временем поддавалась с огромнейшим трудом. Внизу вечная мерзлота, а поверх вечная, как казалось, стужа. А нас грело лишь бодрое размахивание ломиком и лопатами, очень слабо подходящими для подобной работы.

Короче, заповедь — «чем бы солдат ни занимался, лишь бы вдоволь зае…лся», мы выполнили на все 150 %. Тем более под присмотром злых на нас комвзводов. Нам в помощь придали даже писарей строевой, библиотекаря и многих кладовщиков. За одним единственным исключением — поваров. Но для тех на кухне был устроен местный филиал ада. И туда назначили своих стрелочников — покалывать отлынивающих вилами.

Меня даже не отпустили в Сулук для демонстрации фильмов, как было ранее оговорено. И я очень подозреваю за мою излишнюю весёлость. Бес совсем не злопамятный, но его разозлили и память у него отличная. Ради воспитательного момента пошли на нарушение распоряжения из политотдела бригады.

Как ни странно, но я был рад такому решению, и в уме возносил благодарность начштабу. Хоть и был нисколько не виновен в том коллективном залёте, но отделяться от коллектива в исполнении наложенной кары — это очень порочная практика. Товарищи бы это оценили по-своему.