Паблисити Эджэнт (СИ)

В ресторан он меня всё же пригласил, только выпивать мне было нельзя, а значит пятьдесят процентов всего удовольствия, я однозначно потерял. Ну да ладно, хоть поем вкусно, а поесть было чего, Сеня расщедрился.

- Ну так где же ты был, если не в Китае? - Решил удовлетворить я своё любо-пытство, после того как удовлетворил первый голод маленькой порцией го-вяжьей отбивной с шалфеем и ещё какой-то хренью.

- Индия, Иран, Эмираты.

- Вот это да, а на ком ты там женился?

- Да кто тут у вас сивым мерином заделался!? Я и не разводился даже!

- Во как. - Сказал я многозначительно, но лишь для того, что бы поддержать разговор, и сильно не отвлекаться от жареных свиных рёбрышек в соусе бар-бекю. Цимус, советую, особенно вегетарианцам.

- Вот так.

- Значит и в Китае ты не был, и не разводился, и в монахи Шаолиньские не пошёл. - Тут Сеня фужер с водкой чуть мимо рта не пронёс.

- Ты это серьёзно?

- Серьёзней некуда.

- Мама рОдная. Ну трепачи, лишь бы языком почесать.

- А чего ещё делать Сень? Тут ведь скука смертная, дом, работа, работа, дом. У всех дела, заботы, дети, тёщи, ремонты, машины и прочие сады, дачи и огороды. Друзей видим редко, а про приятелей, и говорить не чего. Вот ты спроси меня о наших общих знакомых, я лишь руками разведу, хотя далеко не так занят, как они все.

- Да ладно тебе жаловаться, везде так, и всегда так, по-другому быть не мо-жет. Мы взрослеем...

- Скорее уж стареем. - Перебил я и, заказал себе двести пятьдесят коньяка, решив ехать, домой на такси, и получить-таки свои сто процентов удовольст-вия.

- Нет, пока ещё взрослеем, - не согласился седеющий Арсений Николаевич - стареть мы начнём тогда, когда нам жить станет не интересно, когда мы пе-рестанем удивляться чему-либо, хотя бы той же самой неистребимой чело-веческой глупости. Старость это когда тебя уже абсолютно ничего не волнует. - Заключил он.

- Скажи это буддистским монахам, вот они удивятся.

- А причём тут монахи? А, ты об этом, о самоограничении. Ну да, есть что-то в буддистах и стариках общее. Хм, и правда есть. Только одним хочется, что бы хоть что-нибудь хотелось, а другим хочется что бы ничего не хотелось. - Он поднял свой фужер, я рюмку и мы выпили за религию. - Так о чём это я?

- О взрослении.

- Точно. Домашние заботы, рабочие моменты, дети, ответственность, всё это новый уровень наших взаимоотношений с социумом, вернее это и есть сам социум. Согласись, странно было бы, имея своих детей, ответственные должности, и при этом вести себя как безголовые студенты, какими мы ко-гда-то были. - Он закусил и продолжил. - С трудом представляю себе адвоката, отца семейства в виде супруги и трёх сорванцов, не способного защитить своего подзащитного по той лишь простой причине, что ему в лом было ознакомиться с делом, и он, видите ли, бухал с друзьями адвокатами и гонялся за короткими юбками подруг адвокатесс.

- А что, нет таких?

- Появляются периодически, но сам понимаешь, такие нахрен никому не нужны, да и сами адвокаты-собутыльники, великая редкость.

- Ну и какой из этого вывод? - Поспешил спросить я, пока он не кинулся в новые рассуждения.

- Да простой. Так устроено общество. Человек должен, или принуждён, смотря под каким углом ты привык на это смотреть, пройти все стадии взросления, что бы в конце своего пути ничего не хотеть и спокойно двинуть кони.

- Или заделаться монахом и разом перешагнув все ступеньки, свалиться на самую последнюю, с которой, с чистой совестью, опять же сыграть в ящик.

- Примерно так. - Кивнул Сеня, закусывая водочку отварной телятиной и грибочками.

- Да ты сволочь Арсений.

- Вот те на! А я-то тут причём?

- Ну как, ты нарисовал такую безрадостную картину, что не только детей ро-жать, жить не хочется.

- Это не я, все претензии к нашей среде обитания, ибо среда обитания фор-мирует человека, а за одно, и весь социальный строй.

- Во загнул! - Я почесал нос вилкой. - Давай, за среду обитания. - Мы сдви-нули хрусталь и выпили. Не знаю как там водка, но коньячок скользнул по пищеводу и мягко ухнул в желудок, обдав теплом все внутренности. На лбу даже испарина выступила.

- На счёт среды обитания я возможно с тобой и соглашусь, - теперь уже меня потянуло философствовать - человек уже много тысяч лет пытается изме-нить эту среду и кое в чём даже преуспел, но отношения в нашем социуме, как были на уровне первобытнообщинного строя, так и остались. Скажешь слишком мало изменений в среде? Снова соглашусь, мало, но они есть! А стало быть, и межличностные отношения должны были измениться, а с ними и социум.

- Ты чего-то меня совсем запутал Вась. Погоди. - Он махнул фужер, выцелил вилкой рыжик в тарелке, и хряпнув его всеми четырьмя зубцами, отправил в рот. - Если я тебя правильно понял, ты утверждаешь, что среда не влияет на человека, или влияет лишь косвенно.

- Почему не влияет, влияет, но совсем не так как раньше. Меньше, я бы ска-зал. А всё остальное, ну то, что не от среды, создано самим человеком и, со-циум тоже. - Сеня подумал несколько секунд, пожевал и кивнул.