Паблисити Эджэнт (СИ)

Через полчаса, выжитый как лимон я приплёлся на кухню и, включив кофе-варку, уставился в окно. А ведь я ещё и машину где-то бросил, алкаш. Вздох-нул, грустно сам себе посочувствовал и тут глаза мои наткнулись на давешнего дворового заседателя, он сидел на качелях и смотрел на моё окно. Я вздрогнул. Я был просто уверен, что он меня видит, хотя из-за разности освещения на улице и дома это было невозможно. Он не просто смотрел на то окно, за которым я прятался, он конкретно смотрел мне в глаза, своими бесстыжими маленькими поросячьими глазками и взгляд был настолько не добр, что у меня даже затылок заломило. Прямо мистика какая-то. Я сглотнул, почувствовал резь в пересохшем горле, а на лбу и шее мгновенно выступила холодная и липкая испарина, и именно в этот момент за своей спиной я услышал странный звук, который ну ни как не мог раздаваться в моей квартире. Кто-то шёл по коридору, шлёпая босыми ступнями. Шёл нарочито медленно, как будто хотел, что бы я запомнил каждый его шаг и особенно тягостную тишину между этими неотвратимыми шагами и при этом интенсивно шуршал руками по старым обоям. Премерзкий звук.

А что я? Я залип у окна не смея обернуться, такая на меня накатила паника. Единственное, что я смог сделать, так это сгорбиться, как будто ожидал уда-ра, и в то же самое время внутри тряслись все поджилки, ища выход, пытаясь растормошить неповоротливое тело, заставить сделать хоть что-нибудь!

Шаги достигли порога кухни и затихли, повисла напряжённая тишина, лишь кофе машина всхлипывала остатками воды, как бы уже оплакивая мою судьбу, да за окном какой-то малец с гиканьем напал на стаю голубей и весело засмеялся, когда те шумно вспорхнули. "Вот она, новая жизнь, вместо моей". Пронеслось в голове.

- Ну чёа? Кофе нальёшь, или так и будешь из себя статую гордого одиночест-ва изображать? - Клянусь чем угодно, я никогда не смогу описать, что я ис-пытал, услышав эту фразу, сказанную неприятным гнусавым голосом. Не придумали ещё такого слова, а слова "отпустило" и "облегчение" вообще не о чём.

Я повернулся на своих одеревенелых ходулях, и при этом, на левой ноге у меня до кучи свело икроножную мышцу.

- Ты кто? - Просипел я и откашлялся. Что-то у меня сразу всё из строя по вы-ходило, так трусить нельзя, с такого перепугу, помноженным на перепой, и в деревянный макинтош переодеться недолго.

- Ну ты даёшь папаша, охмурил невинную девочку и в кусты? - На счёт не-винной девочки она явно перегнула, не ходят невинные девочки в одной кожаной куртке, на голое тело, по чужим квартирам так непринуждённо, для этого опыт нужен.

- Так мы в баре познакомились. - Дошло до меня.

- Ага, где у тебя чашка? - Она не стала дожидаться ответа и полезла по шка-фам, как бы невольно выставляя самую аппетитную часть своего тела. Кур-точка-то была короткая, а шкафчики висели высоко.

- Я что-то плохо помню наше с тобой знакомство. - В горле снова начало першить.

- А чего там помнить?

- Вот и я думаю чего? Надо бы освежить воспоминания. - И подхватив де-вушку на руки, уволок её в спальню, ишь "чего там помнить".

Через двадцать минут мы вместе пили кофе, который пришлось подогревать в ковшике и разговаривали о вчерашнем вечере и всякой ерунде, нам просто весело было. Она смеялась, вспоминая мои пьяные чудачества, я тоже смеялся, так как ни черта не помнил и смеялся бы дальше, если бы она не напомнила, какой крутой байк я купил вчера у Гефеста.

- Какой ещё байк? У меня же машина. - Вяло запротестовал я, хотя уже по-нимал, что именно так оно и было.

- И ты ещё спрашиваешь какой!? - Она от изумления даже привстала. - Да ты у него ночного скакуна купил! Все так и попадали, когда вы по рукам ударили! Никто не мог поверить, что Гефест продал легенду!

- Легенду?

- И ты ещё спрашиваешь! - Снова повторила она. - Это же байк самого Род-жера Тиверсена!

- А кто такой Роджер Тиверсен? - Тут она шлёпнулась своей прелестной поп-кой на табурет и, подперев кулачком подбородок, уставилась на меня в пол-ном недоумении.

- Ты вообще кто такой? - Я не зная, что она имеет в виду, пожал плечами. - Понятно, ты цывил и диванщик. Не пойму только как ты умудрился Гефеста на такое уломать, вроде он не пьяный был. - Она ещё раз внимательно по-глядела на меня. - Ладно, так и быть, расскажу. - Роджер Тиверсен, одна из самых загадочных фигур американского байкерского мира, с ним связанно столько легенд, что никто уже толком не знает, где правда, а где так, досу-жие выдумки. Что достоверно мы о нём знаем? Он родился где-то в Вискон-сине, с семнадцати лет колесил по дорогам родного штата на своём Индиан, по прозвищу ночной скакун, и никогда не вступал ни в одну байкерских банд...

- А если короче? - Меня как-то мало интересовало жизнь некоего байкера, тем более что это очередной американский новодел. Если нет возможности похвастаться древней историей, они начинают её выдумывать.

- Ладно. Он путешествовал всегда в одиночку, много ездил по разным шта-там, был очень уважаем в байкерской среде, часто помогал своим собратьям по дороге попавшим в беду.